флангам войск фронта на других подступах к Висле. 

Сколько было потом истрачено чернил и исписано бумаги, чтобы обвинить советское 
командование и лично Верховного Главнокомандующего Сталина в якобы умышленном 
нежелании помочь повстанцам! Однако организаторы этого восстания, руководители 
так называемой Армии Крайовой (в том числе генерал Бур-Комаровский), толкнувшие 
варшавян на опасную авантюру, вовсе не хотели этой помощи. Они боялись, что 
Красная Армия, войдя в Варшаву, не даст им захватить там власть, поэтому 
старались не допустить даже контактов повстанцев с командованием Красной Армии. 


Нам из района нашей дислокации было хорошо видно, как над Варшавой появилась 
армада американских бомбардировщиков - "летающих крепостей" (их было, 
оказывается, 80, не считая истребителей сопровождения). Это было странное 
зрелище, когда они начали сбрасывать на парашютах грузы для восставших. Чтобы 
не попасть в зону зенитного огня немцев, самолеты летели на высоте более 
четырех с половиной километров! Естественно, с такой высоты грузы рассеивались 
далеко за пределы повстанческих районов - бо@льшая часть грузов попадала либо в 
воды Вислы, либо даже к немцам. И все-таки немецким зениткам удалось сбить два 
самолета из этой армады, и больше "крепости" в небе над Варшавой не появлялись. 


Уже с 13 сентября по запоздалой просьбе руководителей восстания, наконец-то 
вышедших на связь со штабом маршала Рокоссовского, наша авиация начала 
снабжение повстанцев. И уже 18 сентября генерал Бур-Комаровский, руководивший 
восстанием из Лондона, сообщил по английскому радио, что налажена связь с 
командованием фронта и что советские самолеты непрерывно сбрасывают восставшим 
боеприпасы и продовольствие. Кроме того, наши самолеты штурмовали и бомбили 
немецкие позиции по заявкам повстанцев. Однако эта помощь по вине руководства 
АК пришла слишком поздно. Но, стремясь все-таки помочь повстанцам, маршал 
Рокоссовский развернул операцию по высадке десанта на противоположный берег 
Вислы в районы, указанные связными от АК. И когда подразделения Первой Польской 
Армии, несмотря на большие потери, переправились через Вислу, они попали в лапы 
к гитлеровцам. Оказывается, к моменту их высадки по приказу АК из этих районов 
срочно отвели и восставших, и подразделения АК. Как это назвать?.. 

В таких условиях, как вспоминает маршал, смысла в продолжении десантной 
операции не было. Пришлось все прекратить. 

А руководство АК стало готовиться к капитуляции. 

Как отмечал генерал С. М. Штеменко в своей второй книге "Генеральный штаб в 
годы войны" (Москва, Воениздат, 1974), "задуманная с холодной политической 
расчетливостью скоротечная акция Армии Крайовой превратилась в восстание 
народных масс Варшавы против гитлеровских захватчиков. Однако оно не было 
обеспечено и удары немцко-фашистского командования, в конце концов, привели к 
его полному разгрому". 

Так из-за предательства руководства АК бессмысленно началось и бесславно 
закончилось восстание. Все эти подробности нам тогда не были известны, но в 
мемуарах и исследованиях они нашли широкое отражение, в том числе и в 
воспоминаниях Командующего 1-м Белорусским фронтом К. К. Рокоссовского. С какой 
болью об этом вспоминал маршал, поляк по происхождению, многие годы после войны 
возглавлявший Министерство обороны Польской Народной Республики. 

Завершая описание того, что почти на наших глазах происходило в то непростое 
время, скажу, что период нашего формирования был очень напряженным. Командир 
роты взял в роту еще одного офицера, старшего лейтенанта Давлетова, который 
помогал мне формировать взвод и организовывать занятия по боевой подготовке. В 
дальнейшем ротный, видимо учитывая мое недавнее ранение и необходимость 
"санаторного лечения", то есть перевязок еще не совсем зажившей раны, перевел 
меня в резерв, а взвод полностью передал Давлетову, характером напоминавшему 
отсутствующего Федю Усманова: оба они были остроумными, незлобивыми, но с 
твердым характером. Вскоре вернулся Федя Усманов, хорошо "подремонтированный" в 
госпитале, и стало у нас в роте "два татарина", как они сами себя называли. 

И все-таки в это время случались дни "разрядки", когда приезжала кинопередвижка 
и мы вечерами смотрели и веселые кинокомедии, и фильмы об известных полководцах 
гражданской войны, и короткие киноновеллы, где, например, комдив Чапаев со 
словами "Врешь, не возьмешь!" переплывает-таки реку и уже в наше время ведет в 
бой свою дивизию, и Николай Щорс со своим богунским полком громит фашистов, а 
памятный всем герой из кинотрилогии о Максиме проявляет чудеса героизма в 
борьбе с фрицами. Даже бравый солдат Швейк в исполнении Бориса Тенина умело 
водил за нос немецких генералов. Все это заметно поднимало и наше настроение, и 
боевой дух... 

Жалели мы только о том, что к нам никогда не присылали фронтовых концертных 
бригад, в составе которых были известные артисты. 

А как-то нас пригласили поляки, когда у них выступал девичий самодеятельный