|
ансамбль песни и пляски из какого-то близко стоящего военного госпиталя. И это
была такая радость для всех нас - и командиров, и штрафников!
Иногда здесь находили время и для розыгрышей. Так, начальник связи батальона
старший лейтенант Павел Зорин устраивал такую шутку-розыгрыш: сажал рядом с
группой беседующих офицеров своего радиста с рацией, который для нас будто бы
искал в эфире музыку, сам же откуда-то из-за укрытия, на той же волне четким,
под стать Левитану, голосом "передавал" "сводку Совинформбюро", содержащую
якобы указы о награждении воинов, непременно включая кого-нибудь из
присутствующих офицеров в список награжденных очень высокой наградой. Надо было
видеть выражение лица этого офицера, когда он слышал свою фамилию в "указе". Да
и потом, когда он вместе со всеми хохотал над розыгрышем.
Помню, однажды зашел разговор, кому на войне физически тяжелее всего. Многие
высказывали свои доводы и, в общем, уже стали соглашаться с тем, что тяжелее
всего пехоте. Не однажды штрафники-летчики, хлебнувшие пехотного пота, говорили,
что все летные пайки, будь их воля, отдали бы пехоте. Но тут ввязался в спор
любимец батальона Валера Семыкин, командир взвода связи, ставший вскоре
помощником начальника штаба батальона.
Его довод заключался в том, что пехота захватила вражеский окоп или окопалась
на новом рубеже - и все, дальше она физически уже отдыхает, если не окапывается
или не отражает контратаку. А связисты с тяжеленными катушками и телефонным
аппаратом все еще мотаются вдоль окопов, устанавливая телефонную связь между
подразделениями, тянут провод к старшему начальнику метров на 500, а то и
больше, в тыл или к соседу, а тут еще артобстрел порвет где-то провод - вот и
бегает связист, навьюченный как ишак, да еще со своим вещмешком и своим оружием
то туда, то сюда. Или же в походе десятки километров тащится с рацией, а в ней,
матушке, килограммов 20-30. Команда "привал", все вповалку, отдыхают, а ты
развертывай ее, давай связь с начальством. И когда почти все затихли, сраженные
убедительными доводами Валеры, вдруг кто-то, кажется Вася Цигичко, в
наступившей тишине сочным, густым басом спокойно и тихо сказал: "И все без
толку". Через мгновение наступившей тишины разразился громкий хохот понявших
шутку. Пожалуй, чуть ли не громче всех хохотал сам связист Валерий. К слову
скажу, что Валерий был внешне удивительно спокойным офицером, по крайней мере
три черты воедино слились в его характере: неподдельная искренность, неутомимая
работоспособность и редкая скромность...
Формирование подразделений уже было в стадии, когда рота достигла готовности
вести самостоятельно боевые действия, имея не только свои почти полностью
укомплектованные взводы, но и готовые взводы усиления: пулеметный,
противотанковых ружей, минометный, бойцы которых даже прошли этап овладения
новым для многих штрафников оружием - они научились не только заряжать и
разряжать, разбирать и собирать, но и метко стрелять из ПТР, пулеметов и
сноровисто вести огонь из минометов.
Через моего друга, начальника штаба Филиппа Киселева нам стало известно, что
вскоре мы получим боевую задачу. Обстановка тогда складывалась не лучшим
образом.
Значительно севернее Варшавы в районе Пултуска-Сероцка 65-я Армия еще 5
сентября захватила плацдарм на реке Нарев и с трудом, но удерживала его. Однако
после 15 сентября немцам удалось, двинув свою ударную силу - танки, потеснить
"батовцев" и несколько смять фланги этого плацдарма. Но тогда плацдарм устоял.
Немецкое командование называло Наревский плацдарм "одним из пистолетов,
направленных в сердце Германии". И именно потому не прекращало усилий для его
ликвидации. 4 октября, как пишет в своей книге "В боях и походах" Командарм
65-й генерал Батов Павел Иванович, "...последовал огромной силы контрудар. Это
было для нас полной неожиданностью. Враг перешел в наступление. Немецкие танки
дошли через боевые порядки чуть ли не до самого берега" (С. 452).
Как оказалось, оборона плацдарма местами не выдержала. "Многие батальоны стали
отступать. С каждым днем увеличивались потери в войсках армии. Противник
разорвал боевой порядок на стыке и вышел к Нареву... Во второй половине дня 6
октября фашистским танкам удалось вклиниться в нашу оборону. Его атаки
продолжались до 10 октября". И далее генерал констатировал: "Нашему плацдарму
на Нареве уделяли очень большое внимание и руководство Фронта, и представители
Ставки во главе с Г. К. Жуковым" (С. 458-459).
В то время я, будучи всего только командиром взвода, по своему лейтенантскому,
довольно узкому кругозору, не мог даже приблизительно судить о причинах этой
неудачи. (Только после войны, изучая военно-исторические труды во время учебы в
академии и воспоминания военачальников, я кое-что для себя прояснил, о чем
упомяну ниже.) Но, видимо, на плацдарме создалась особо угрожающая обстановка,
если Командующий Фронтом маршал Рокоссовский, как вспоминает генерал Батов,
перенес свой наблюдательный пункт на НП 65-й Армии.
И по приказу Рокоссовского в помощь генералу Батову стали выдвигаться с других
участков фронта и из фронтового резерва танковый корпус и несколько стрелковых
дивизий.
|
|