зазубриванию наизусть и автоматическим ответам на заранее составленные вопросы 
по разным отделам уставов и описаний материальной части, еще не было изжито в 
некоторых частях артиллерии, и в особенности в крепостной. 

Так, например, во время опытной мобилизации крепости Осовец в 1912 г.{121} 
кадровый состав крепостной артиллерия, несмотря на многие неблагоприятные 
условия - большой некомплект командного офицерского состава, перегруженность 
солдат разного рода работами и пр., - оказался вполне удовлетворительно 
подготовленным как в отношении специального артиллерийского дела, так и в 
смысле ознакомления с другими разнообразными обязанностями крепостной службы; 
но наряду с этим обнаружилось излишнее увлечение "словесностью", стрельбой из 
винтовок и другими второстепенными вопросами службы, включенными в программу 
обучения. 

Признано было тогда же необходимым пересмотреть программы обучения крепостной 
артиллерии, отбросить все лишнее и понизить требования, предъявлявшиеся к 
стрельбе крепостной артиллерии из винтовок. 

Программы обучения полевой артиллерии, как и крепостной, также следовало 
пересмотреть И многое в них сократить, обратив внимание на более существенное. 

Но до начала мировой войны не были пересмотрены программы обучения ни 
крепостной, ни полевой артиллерии. 

Подготовка младших офицеров {122} 

Младший офицерский состав русской артиллерии комплектовался путем производства 
в офицеры юнкеров артиллерийских военных училищ. 

В артиллерийских училищах юнкера получали основательную специальную подготовку, 
вполне достаточную для того, чтобы быть полезным для службы в артиллерии на 
младших командных должностях. Не было только у них уменья в обращении с 
солдатами, но, беря пример с более опытных, старших по службе товарищей, они в 
огромном большинстве случаев становились довольно скоро хорошими учителями и 
начальниками солдат. 

Офицеры, выпускаемые в артиллерию из военных училищ{123} (пехотных), не 
проходили на практике специальной артиллерийской службы в своих училищах и 
потому были вообще слабо подготовлены для службы в артиллерии, в особенности 
практически, да и теоретический курс артиллерии проходился в военных училищах в 
ограниченном размере. 

Положение офицеров, выпущенных из военных училищ, бывало до некоторой степени 
тягостным в первое время службы в артиллерии. Им приходилось учиться не только 
у своих старших товарищей офицеров, но иногда учиться практически и у 
подчиненных им фейерверкеров и даже присматриваться к искусной работе 
старослужащих бомбардиров и канониров, чтобы перенимать некоторые приемы их 
работы. Только благодаря тому, что в артиллерию из военных училищ выпускались 
лучшие по успеваемости в науках юнкера и что в артиллерии взаимные отношения 
между офицерами и солдатами бывали в общем несравненно лучшими, чем в других 
родах войск, офицеры из окончивших военные училища удачно выходили из неловкого 
положения. Впоследствии они обыкновенно в знании строевой службы и практической 
стрельбы почти не уступали своим товарищам, выпущенным из артиллерийских училищ.
 Но все же эти последние, за немногими исключениями, иногда давали первым 
чувствовать свое превосходство, по крайней мере в полученном более широком 
специальном образовании. Зачаток подобных нежелательных отношений среди 
офицеров артиллерии и даже подчас неприязненных отношений среди офицерства 
различных родов войск царской русской армии лежал в неправильном воспитании 
военного юношества в училищах. По окончании кадетских корпусов воспитанники 
обыкновенно разбивались на три группы и расходились по разным училищам, чтобы 
потом в жизни почти не встречаться, за исключением редких в мирное время 
совместных занятий и маневров из всех родов оружия и еще более редких периодов 
войны. Одна группа воспитанников, из более способных к математике, поступала в 
специальные артиллерийские и военно-инженерные училища, другая - 
преимущественно из более состоятельных классов - уходила в кавалерийские 
училища, третья - в военные (пехотные) училища. Офицерство гвардии 
комплектовалось по большей части из привилегированного аристократического 
бывшего пажеского корпуса и частью материально более обеспеченными юнкерами 
других военных училищ из лучше учащихся или имевших протекцию. Военные училища 
- каждое существовало своей изолированной жизнью, причем, вообще говоря, 
специальные артиллерийские и военно-инженерные училища кичились тем, что они 
выше других по объему образования, кавалерийские считали себя выше по роду 
службы, пехотные смотрели на остальных с некоторой завистью, а от зависти до 
вражды - один шаг. Некоторая отчужденность друг от друга замечалась среди 
юнкеров даже однородных училищ; например, юнкера старейшего Михайловского 
артиллерийского училища считали себя выше юнкеров Константиновского 
артиллерийского училища, преобразованного из бывшего пехотного, старейшее 
Николаевское кателерийское училище считало себя выше Тверского, 
преобразованного из юнкерского кавалерийского училища, и т. п. Из отчужденности 
училищ проистекала рознь, даже некоторое пренебрежение юнкеров и затем офицеров