сильным чувством неприязни: вместе с клочком бумаги он держал в руках свою 
судьбу, хотя и не подозревал об этом. Почему не выбрал Лондон – без колебаний и 
размышлений? Почему не сознавал, насколько нелепо, если не сказать, дико – 
возвращаться в Швецию? Конечно, все мы крепки задним умом…

Прошло четырнадцать дней, прежде чем родилось решение ответить на письмо. До 
этого Стиг часами, словно заблудший призрак, слонялся по офису и посольству. Он 
не знал, чего хотел.

На первый взгляд, Лондон несравнимо заманчивей. Но этот выбор означал бы, что в 
обозримом будущем вообще не удастся попасть в Швецию. Просто новое место 
пребывания за границей – снова под управлением Центра. Кроме того, довольно 
серьезные семейные обстоятельства настраивали против такого решения.

Если же выбрать Стокгольм, то ближайших четыре года пройдут в Швеции, что 
вполне устраивало и Стига, и его семью. А главное – разве не интересно 
попробовать себя на посту «управляющего» делами иностранных военных атташе? 
Ради разнообразия – поменяться ролями?

И еще одно, так сказать, общее соображение. Как будет выглядеть мир через 
четыре года? Останется ли «холодная война» по-прежнему холодной? Веннерстрем 
опасался реальности третьей мировой войны, его беспокоило растущее политическое 
влияние американских военных, их все более агрессивная позиция. Будет ли 
большая часть мира лежать в развалинах к тому времени? В таком случае, где 
искать пепел контракта с Центром? Стиг не был пессимистом в прямом смысле слова,
 но имел резонные сомнения: будет ли мир во всем мире?

В любом случае, не следовало полагаться на русский контракт. Приходилось искать 
другую возможность, чтобы обеспечить безбедную старость. И легче всего, конечно,
 сделать это в Стокгольме. Короче, решение, какие соображения перевешивали, 
никак не определялось. Очевидно, чаша весов неприметно, но упорно склонялась к 
тому, чтобы принять в расчет все же семейные обстоятельства. Веннерстрем 
колебался до самого конца, но бесконечно откладывать ответ на письмо было 
невозможно. Когда он, наконец, пригласил секретаря, чтобы продиктовать ответ, 
решение было принято. Однако и тогда сомнения оставались. Впоследствии 
Веннерстрем никак не мог вспомнить, дрожал ли его голос во время диктовки, но 
полагал, что должен был дрожать, ибо именно тогда была совершена самая большая 
– роковая ошибка. Веннерстрем отказался от Лондона и предпочел Стокгольм.




Глава 25


В июне 1957 года Стиг вновь вернулся в Швецию, где спокойно и безмятежно провел 
длинное приятное лето. Служба в министерстве обороны должна была начаться не 
раньше октября, а встреча с Петром Павловичем намечалась значительно позднее. 
Теперь же прежде всего привлекал отпуск: море, солнце, фиорды, хождение под 
парусом, и никакой заграницы.

За восемь лет многое изменилось. Веннерстрему требовалась тщательная подготовка 
к работе в новой должности. Командную экспедицию можно вкратце охарактеризовать 
как военный штаб министерства обороны. Главной задачей Стига было осуществление 
связи между ВВС и министерством. Другим – второстепенным, но гораздо более 
привлекательным делом было общение с иностранными военными атташе.

Он почувствовал привычную и приятную возбужденность, когда дипломатическая 
жизнь снова захватила его. Повезло с самого начала: в дипкорпусе Стига быстро 
приняли в круг любителей бриджа, и это членство представляло для него 
бесспорную ценность. Необычным было и то, что жизнь на полной скорости катилась 
по знакомым рельсам, но без Центра на горизонте. Все ощущалось странным 
образом: как будто половина существа вдруг исчезла. Раздвоение, со временем 
разросшееся, казалось, начало теперь уменьшаться и исчезать. От июня до декабря 
– довольно долгий срок. Центр стал восприниматься, как что-то далекое и 
нереальное…

Однако Веннерстрем чувствовал бы себя менее спокойным и безмятежным, если бы 
знал тогда, что существует некто по имени Отто Даниэльссон – криминальный 
комиссар СЭПО (шведская полиция безопасности, или контрразведка). Деликатный и 
молчаливый человек, скрытно и тщательно действовавший в наиболее тайных делах 
полиции. Очень интеллектуальный, очень знающий, очень одаренный. Разумеется, 
тогда Стиг не ведал обо всех этих «очень», но, познакомившись позднее, 
воспринял и запомнил комиссара именно таким. Хотя слово «опасный» гораздо 
больше подошло бы ему в свете последующих, пагубных для агента событий…

Итак, Веннерстрем был занесен в списки СЭПО. Не исключено, что Даниэльссон 
помнил эти списки наизусть – он был вполне способен на это! Но может, просто 
извлек карточку из ЭВМ, когда Стиг уже начал работу в командной экспедиции.