в сторону, лоб упирался в иллюминатор. Рывком выпрямившись, он вернулся к 
действительности. Стекло часто появлялось в его сновидениях. И каждый раз это 
была ситуация, когда по какой-то причине хотелось проникнуть сквозь стекло, 
преодолеть эту преграду. Позднее Стиг поинтересовался у одного выдающегося 
психиатра, что это могло значить? Подробно расспросив о предыдущей жизни, врач 
ответил:

– Это память о парашютном прыжке, которая запечатлелась в подсознании. Когда вы 
должны были выбраться из самолета и оказалось, что «фонарь» из плексигласа 
застрял, вы почувствовали себя изолированным и рвались за стекло. Разные 
варианты этого и повторяются в ваших снах.

Вернувшись в обычное состояние, Стиг не мог забыть увиденного. Его сковала 
подозрительность: почему было так важно не подписывать бумагу? Само предложение 
вообще выглядело несколько странным. То, что Веннерстрем был шефом «закупочной 
комиссии», могло стать естественной причиной: наличие опыта в торговле и прочее.
 Но были ведь другие, обладавшие еще большим опытом? Что же тогда? Что?..

Несколько дней после полета он мучился этой мыслью. И неожиданно его осенило: 
ЦРУ! Неужели это возможно?.. От такого открытия Стиг даже остановился на 
середине лестницы, по которой в тот день поднимался на работу. И много раз 
потом возвращался к этой версии, в том числе и в раздумьях на бумаге.

Мне уже не удавалось думать ни о чем другом. Я знал кое-что о ЦРУ и его методах.
 Знал, что они устанавливают контакты с неамериканскими гражданами странным и 
хорошо замаскированным способом. Часто настолько изобретательно, что объекты не 
подозревают, что имеют дело с ЦРУ. Организация редко шла на риск путем прямых 
подходов, ведь если бы кто-нибудь «возмутился», последовала бы неприятная 
огласка. Их средства и методы были разнообразными, а ресурсы казались 
неисчерпаемыми.

Случалось, например, что внутренние и внешние организации тайно получали 
финансовую поддержку, и зачастую это были организации, чью деятельность не 
представлялось возможным хоть как-то связать с ЦРУ. Их экономическое влияние 
позволяло создавать подпольные контакты часто через целый ряд посредников.

ЦРУ могло предоставлять средства и другими способами. Например, учреждение 
всевозможных стипендий. Не напрямую, а вновь через посредников, чтобы таким 
образом прельстить людей, с которыми они хотели бы сотрудничать. Это не 
привлекало абсолютно ничьего внимания: их избранники тонули в обычном потоке 
стипендиатов. Могли также организовываться приглашения на ознакомительные 
встречи, чтобы там неприметно заполучить тех, кто нужен. Фирмы и предприятия 
под их скрытым давлением принимали на работу людей, в которых они были 
заинтересованы. Я даже берусь утверждать, что и со мной чуть было не произошел 
именно такой случай. Неужели это западня, в которую я мог так легко угодить?

Я встречал людей из высшего руководства ЦРУ в различных ситуациях, и они знали, 
кем я был. Однажды меня пригласили на свадьбу, когда сын одного из них женился. 
Так сказать, контакт на высшем уровне. Но могло ли это иметь какое-то значение 
теперь? И как обстояли дела на низшем уровне? Офицеров ЦРУ я знал по Москве, 
одного младшего сотрудника встречал в Вашингтоне, другого в Стокгольме. Может, 
это сыграло определенную роль? Были еще довольно оживленные контакты с людьми 
из чисто военной разведки. Наверно, и это следует принять к сведению?

Я стал все больше убеждать себя, что был слишком непредусмотрителен и доверчив. 
Полной уверенности, что я попал в разработку со стороны ЦРУ, у меня не было, но 
тогда мне казалось, что в последний момент Бог отвел меня – и все стало понятно.
 Результат проявился в невежливом поступке: я ничего не ответил на предложение, 
сделанное мне в Чикаго.

Через некоторое время последовало новое приглашение встретиться, но и тогда я, 
поблагодарив, предпочел ответить отказом…




Глава 24


Осень 1956 года стала осенью кризисов, ознаменовавшихся трагедиями в Венгрии и 
Суэцком канале. Раскол венгерской коммунистической партии окончился настоящим 
восстанием. Это, в свою очередь, привело к тому, что русские вынуждены были 
вначале блокировать основные магистрали из Австрии, отгораживаясь от 
американских военных соединений в Германии, а после силой подавить восстание.

Возмущение США было огромным. Перед советским посольством после подавления 
восстания была проведена необычная демонстрация: в здании напротив несколько 
вечеров и ночей часть окон была постоянно освещена так, что высвечивался крест. 
Как демонстрация протеста это было значительно эффективней, чем сборище с 
плакатами и выкриками из толпы.