|
ответ был бы «нет». Что он не был способен на такое дело. Во всяком случае, не
в американской среде, где более чем хорошо были видны все его минусы. Кроме
того, ему никоим образом не хотелось подвергать себя риску, который в таком
деле был неизбежен. Однако грубые ответы были не в характере гибкого шведа, и
он решил: лучше немного дипломатии. Поэтому на вопросительный взгляд Петра,
улыбнувшись с озабоченным видом, ответил:
– Мне нужно время, чтобы подумать.
Это было действительно необходимо. Ответ можно отложить до следующего лета,
прикидывал он, до момента возвращения домой в предписанный отпуск. Тогда
несложно будет встретиться снова и все решить…
Тема казалась исчерпанной. Но тут последовала новая неожиданность, которая шла
вразрез со всеми принятыми ранее условиями. Впервые агенту вручили пачку
скрепленных документов, предлагая захватить их с собой. Такого никогда прежде
не случалось. Наоборот, все бумаги и пометки заботливо сжигались, а следы
уничтожались. Ничего не иметь с собой после встреч – было абсолютным правилом.
Теперь же Веннерстрем получил список новых пожеланий инженеров. Хитро
скомпонованный исключительно из вырезок американских журналов и брошюр, он был
результатом немалых трудов. Сначала – «макулатура», посылаемая домой военными
советского посольства, затем – ее просмотр и обработка в Москве. Так делали все
иностранные разведаппараты. Но, безусловно, русская обработка проводилась с
большей тщательностью, и данный список подтверждал это.
Вырезки были аккуратно подклеены, разделены по темам точно рассчитанными
линиями. Материалы отлично иллюстрировали, чем интересовались советские
инженеры. Это смотрелось нагляднее, чем любой устный инструктаж, а главное –
вполне могло сойти за собственное дилетантское творение: не было никакого риска
в случае, если их кто-нибудь увидит.
В этот раз свидание затянулось, как никогда, и лишь около полуночи измученные
собеседники принялись наконец за поздний ужин. В два часа ночи
шофер-повар-официант навел порядок в доме, и они отправились в обратный путь.
Посмеиваясь, обсуждали, как порознь вернуться в общий отель. Стиг вышел из
машины первым, возле магазинчика, где продавали традиционные финские украшения
Калевала. Затем Петр Павлович, прежде чем войти, объехал два ближайших квартала,
создавая временной разрыв. В общем, в эту ночь заговорщики не раз вывели
ночного портье из состояния дремоты.
На следующее утро Веннерстрем отправился назад в Стокгольм самолетом финской
авиакомпании. Объемистая пачка бумаг лежала в коричневом портфеле, который
совершенно неожиданно нашел себе применение. «Озадаченный» агент перелистывал
эти вырезки во время перелета и удивлялся, какой педант привел их в такой
немыслимый порядок. Все было подчеркнуто так аккуратно, что выведенные линии
совпадали миллиметр в миллиметр.
Прикинув бумаги на вес, Стиг собирался вначале, дабы избежать волокиты, послать
их из Стокгольма в Вашингтон курьерской почтой. Даже приготовил конверт,
адресованный себе самому. Но в последний момент передумал – показалось, что это
уж слишком дерзко.
Глава 23
В середине ноября 1955 года Веннерстрем вымерял шагами просторный холл
аэродрома Ла Гардиа, готовый вылететь в Чикаго вечерним самолетом. Его миссия
была необычной: представлять шведские ВВС в Американском ракетном обществе,
проводившем свой ежегодный съезд в знаменитом отеле «Конрад Хилтон» – самом
большом в мире.
Стигу доверили принять приз, которым это общество наградило авиационное
управление в Стокгольме за какую-то консультацию. Он был изрядно удивлен, что в
Швеции делалось что-то примечательное в области ракетостроения.
Прогноз погоды говорил о сильной грозе в Чикаго, и с интуитивным предчувствием
надвигающейся беды он оформил себе страхование на полет, указав сумму
значительно выше, чем делал обычно: максимально возможную в легкодоступных
страховых автоматах аэропорта. Причину своего страха Веннерстрем давно знал и
считал, что ее не так уж трудно объяснить. Будучи пилотом, он уже имел дело с
грозой и испытал удар молнии в разведывательный самолет, который вел однажды
над Балтийским морем. Все радиооборудование тогда вышло из строя. От страшного
грохота он потерял слух на несколько недель. И теперь все могло повториться…
Было уже темно, когда приблизились к грозовому фронту. Игра молний выглядела
|
|