Можно представить, какой ужас испытал Стиг, узнав, что шведский самолет тоже 
начал летать с той же целью, что и американские. Его родная разведка всячески 
подражала манере великих держав. Военным властям в Стокгольме удалось закупить 
у американцев сверхсекретное электронное оборудование, которое имелось на их 
самолетах, – оно стоило миллионы крон. Оборудование было установлено на старом 
тихоходном Б-3. Для его монтирования потребовалась команда из пяти 
высококвалифицированных специалистов-электронщиков.

Самолет регулярно облетал границы территориальных вод у Балтийского побережья 
одновременно с американцами. И за ним тоже наблюдали русские радары. После 
грозного предупреждения, сделанного Советским Союзом, полеты Б-3 превратились в 
рискованную авантюру. Стигу это казалось прямым вызовом судьбе. В 1951 году, 
приехав ненадолго в Стокгольм, он счел необходимым сделать предупреждение. Ему 
не давала покоя фраза Петра Павловича: «В „холодной войне“ можно позволить себе 
сбить один-другой самолет».

Испросив аудиенции у нескольких руководящих лиц, Веннерстрем высказал свои 
опасения, указывая на слишком большой риск таких полетов. Он предлагал, чтобы 
маршруты были отодвинуты подальше от границ. Но, к великому сожалению, ему 
пришлось столкнуться с полным непониманием. Из этой ситуации Стиг сделал лишь 
один вывод: поскольку навигационная оснащенность была отличной и ошибка или 
халатность летчика исключались – значит, имелось что-то, во что ему не 
следовало вмешиваться.

Хотя, конечно, такое положение дел вызывало недоумение. Да, он был оторван от 
влиятельных кругов в Стокгольме, но уж в оценке советских условий мало кто из 
шведов мог с ним сравниться и к его мнению следовало прислушаться. Во имя 
благоразумия…

В июле 1951 года советский посол адмирал Родионов выразил протест шведской 
стороне по поводу двух нарушений шведскими самолетами нашего территориального 
пространства в районах Либавы и Виндау. И если не хотели принять к сведению 
рекомендации Веннерстрема, то уж русский протест должен был послужить 
достаточным предостережением. Однако ничего не изменилось: шведы прислали 
извинение по дипломатическим каналам и продолжали действовать, как и прежде.

Почти год прошел без заметных последствий. А затем, летом 1952 года, наступила 
злосчастная пятница, когда «русские разозлились». Возмездие настигло и шведский 
разведывательный самолет. Существуют доказательства, что он был сбит: найдены 
останки корпуса с пулевыми отверстиями. Но судьба экипажа так до сих пор и 
неизвестна. Подробностей Стиг не знал, так как в июне 1952 года уже находился в 
США. Но и там был опубликован явно неубедительный и странный комментарий 
шведского военного руководства: «Самолет совершал навигационный полет с целью 
подготовки радиотелеграфистов». Конечно, намерение ясное: ввести массы в 
заблуждение. Однако ироничные и сочувствующие улыбки офицеров американской 
разведки, обсуждавших со шведом этот комментарий, убеждали в том, что подоплека 
дела им ясна и понятна.

Но все это было много позже. А пока Веннерстрем обрел в Советском Союзе свободу,
 малодоступную для членов натовских посольств, и этот факт очень интересовал 
американцев. Почти все поездки общительного шведа давали важную для них 
информацию, которая служила хорошей основой для обмена. Иногда они встречались 
со Стигом накануне его отъезда и подсказывали, на что, с их точки зрения, 
следует обратить внимание. Так произошло и перед запомнившейся ему поездкой на 
Украину.

Они интересовались многими вещами, но когда один из помощников 
военно-воздушного атташе начал говорить о крышах из листового железа, 
Веннерстрем вначале подумал, что над ним просто смеются.

– Вы шутите? – спросил он с оттенком обиды.

Это и вправду звучало невероятно: они хотели знать, по-прежнему ли в 
определенных городах Украины дома крыты торфом, или уже используются крыши из 
листового железа.

– Это не шутка. Дело касается проекта, – начали объяснять американцы, но тут 
разговор был по какой-то причине прерван, и Стиг так ничего больше и не узнал.

Только оказавшись в Одессе, он раскрыл, в конце концов, загадку проекта. 
Отправился как-то взглянуть на городской глазной институт, всемирно известный 
своими уникальными операциями и сияющими витражами окон – и тут неожиданно 
вспыхнуло озарение!

Проект, принадлежавший стратегическому командованию США в Омахе, штат Небраска, 
имел целью создание так называемых радарных карт. Предполагалось, что 
задуманное станет одной из многих важных деталей в кропотливом планировании 
воздушной войны против Советского Союза.

Бомбардировки намеревались проводить с большой высоты, чтобы взрыв атомной