до сих пор, были как ежи – невозможно подойти достаточно близко, не уколовшись. 
Поэтому в тот момент я был счастлив получить подобное предложение.

Но уже через несколько дней я пресытился русским гостеприимством: Сергей из ежа 
быстро и весело превратился в репейник. Единственное, что меня еще прельщало, – 
это шанс вытянуть из него «внутреннюю информацию».

Как-то я пришел к нему в гости. Сергей получил задание прощупать, что мне 
известно о Барбароссе, – это было ясно. Но по забавному стечению обстоятельств 
информация пошла от него ко мне – полагая, что я знаю о немецких планах, он 
незаметно для себя утратил осторожность и стал более откровенным:

– Понимаете, в воздухе запахло грозой после того, как мы узнали, что вторжение 
в Англию отложено и заменено планом «Барбаросса».

Только тогда я понял: «Барбаросса» было кодовым названием нападения на 
Советский Союз. Даже при самой буйной фантазии я не мог себе представить, чтобы 
немцы были до такой степени безрассудны. Добровольно втянуться в военные 
действия на два фронта, имея горький опыт первой мировой войны!

– Для нас жизненно важно, – продолжал Сергей, – узнать, насколько этот план 
серьезен.

Мы ели икру и русские закуски, пили водку… Лишь много позже я понял, что 
нахожусь не у него дома. Это было служебное помещение, имевшее вид квартиры. 
Вскоре обнаружилось, что водка сделала Сергея разговорчивым сверх всякой меры. 
Это развеселило мою довольно черную тогда душу. Тут-то он и рассказал мне о 
Риге. Как «отслеживал» меня на расстоянии, как занес в картотеку. Хотя с тех 
пор, разумеется, род его занятий переменился.

– Вы заметили что-нибудь любопытное в немецком посольстве? – спросил он «под 
икру».

Надо было как-то вывернуться, чтобы побольше разжечь его интерес:

– Мне лишь ясно, что у них имеются определенные разногласия в оценке военного 
потенциала Советского Союза.

– Разногласия между кем?

– Между немецким военным руководством и известными лицами здесь, в их 
посольстве.

Сергей, потеряв интерес к закускам, начал записывать.

– Речь идет о высокопоставленных людях? – Выше некуда – сам посол.

– Ах да, фон Шуленбург! (Повешен после неудавшейся попытки переворота в июле 
1944 года. – Он считает, что недооценивается военный потенциал Советского Союза 
и боевой дух войск. Это все, что я пока знаю.

– Вам не кажется, что вы могли бы почерпнуть больше информации из своего 
общения с немецкими военными?

Я напрягся: это был шанс. Шанс давления, шпионажа, вымогательства – называйте, 
как угодно. Не зря я учился у Ашенбреннера.

– Что ж, если дадите мне несколько дней… Но согласно принципу: услуга за услугу.


– Конечно! Мы, разумеется, готовы оплатить…

Деньгами! Именно об этом он подумал! Но ими я не интересовался. Я хотел 
получить информацию, чтобы вернуться в Стокгольм и показать, что действительно 
сделал что-то. Ведь мои результаты до сих пор оставались довольно скромными, и 
этого было недостаточно для «места под солнцем».

– …небольшой информацией о том, в чем я заинтересован, – успел я вставить.

Сергей испугался. Беседа приняла неожиданный для него оборот. Он глотнул водки 
и принялся за бутерброд с икрой, чтобы выиграть время.

– Конечно, – сказал он после небольшой паузы. – Это можно организовать. А может,
 вы лучше хотите…

– Нет, этого я не хочу.

– Ну, хорошо, тогда, пожалуй, обговорим детали.

И начался типичный закулисный торг. Он записал мои вопросы – четко