«новичку» как ветром сдуло. С многообещающей улыбкой Деда Мороза он спросил:

– Ну, чем можем быть полезны в знак благодарности?

По существу, я подарил им горячий политический материал, но понял это гораздо 
позднее. Для меня же лично поездка в Киев оказалась прямым попаданием в цель: 
за нее я получил от Ашенбреннера почти всю основу для дальнейшей деятельности – 
информацию о структуре советских ВВС. К сожалению, в то время в Швеции о ней 
имели самое минимальное представление.

Мы еще некоторое время поторговали информацией, а потом Ашенбреннер произнес с 
таким видом, словно вынул из мешка рождественский подарок:

– Думаю, нам следует принять тебя в клуб.

– Клуб?!

По-видимому, само собой разумелось, что я хочу в нем находиться.

– Да, клуб черного рубля.

Черные рубли! Одна из несообразностей московской дипломатической жизни 
сороковых годов. Официальный курс советской валюты невозможно было определить. 
Поэтому дипломатический корпус существовал на эти самые рубли. С молчаливого 
согласия русских. Некоторые посольства добывали их централизованно и делили как 
своеобразную заработную плату. Но многие получали зарплату в валюте своей 
собственной страны, соотнесенной с курсом рыночного рубля, после чего каждый 
уже доставал себе русские деньги как мог. Чистая нелепость, на которую были 
обречены и военные шведского посольства. Раздобыть рубли было, конечно, можно, 
но требовалось много усилий и времени.

– Правда, твое членство в клубе будет зависеть оттого, умеешь ли ты держать 
язык за зубами, – предупредил Ашенбреннер.

Это я, конечно, умел.

– Слышал, наверное, что японцы покупают исключительно дешевые рубли в Иране? 
Они думают, что это их хорошо охраняемая тайна.

Нет, об этом я не слышал.

– Их военно-воздушный атташе, он же и курьер, подал нам великолепную идею: 
организовать небольшой клуб. Теперь идея реализована, и я в списках – в числе 
прочих. Японец покупает рубли на нашу долю. Удобно и хорошо. Хочешь с нами?

Естественно, я хотел. И вздохнул с облегчением – теперь не нужно было бегать по 
Москве в погоне за купюрами.




Глава 4


В марте 1941 года Веннерстрема отозвали в Стокгольм на короткую стажировку в 
штабе. Это было запланировано заранее, хотя в Москве поначалу подозревали, что, 
может быть, вызов связан с переменой определенных планов. Как-никак Гитлер 
входил в силу, пожар, затеянный им, уже вовсю полыхал в Европе.

За несколько дней до протокольного прощального визита Стиг был приглашен к 
полковнику – шефу отдела по связям с военными атташе. Прибыв в штаб как всегда 
в точное время, он поднялся на второй этаж старинного особняка и в удивлении 
застыл перед огромным зеркалом, висевшим на площадке между этажами. Позже он 
признался полковнику, что был поражен глубиной перспективы: создавалось 
впечатление, будто идешь прямо в нее.

Впрочем, в тот день полковник не был настроен на обычные дипломатические и 
лирические отступления, а прямо перешел к делу:

– Нам известно, что вы должны вернуться в Стокгольм. Помедлив, швед подтвердил:

– Да, господин полковник, вы хорошо информированы.

Это должно было выглядеть колкостью, ведь Стиг ни с кем не говорил о 
возвращении, даже еще не запрашивал визу – тем не менее в Москве уже обо всем 
знали. Значит, информация пришла от кого-то из русских, работавших в шведском 
посольстве.

К огорчению Веннерстрема, колкость ничуть не затронула полковника. К тому же их 
«обмен любезностями» прервали. Дверь отворилась, и вошел подполковник, которого