Около 16.00 мое одиночество прервал вбежавший из соседней пещеры рядовой Алиев, 
а следом за ним ввалился смертельно раненный Сергей Косичкин. Оставшиеся в 
сарае бойцы, после того как «духи» стали монотонно долбить по нему с безоткатки,
 вчетвером (!) бросились к пещерам, но проскочил к ним лишь бегущий первым 
Кириллов, двое следовавших за ним (рядовые Подолян и Великий) были сражены 
автоматными очередями, а четвертый — рядовой Реутов — вернулся обратно в сарай. 
Тела погибших ребят мы подобрали после наступления темноты, причем на СВД, 
принадлежавшей Подоляну, было пять пулевых пробоин — «духи» расстреляли 
винтовку, не имея возможности подобрать ее.

До самой ночи, не имея информации о гибели Егорова, Подоляна, Великого и о 
других наших потерях (радиостанция окончательно «затухла»), более всего меня 
беспокоила судьба той части моей группы, которая осталась с Войцеховским. 
Оказавшись под перекрестным огнем, командир отделения ползком по промоине вывел 
группу к расположенному ниже по склону кустарнику, после чего группа с боем 
пробилась к 3-й роте, наблюдая как «духи» расстреливали с безоткатки сарай, 
Войцеховский пришел к выводу, что мы погибли, о чем и сообщил командиру 3-й 
роты, после чего участь взятых утром в плен моджахедов была решена известным 
способом...

В течение более чем десятичасового боя моджахедам лишь незначительно удалось 
потеснить 1-ю и 2-ю роты. Не добившись тактического успеха, огонь их тяжелого, 
а затем и стрелкового оружия постепенно затих — на более решительные действия у 
боевиков оппозиции, видимо, не хватило ни сил, ни средств, ни времени.

С наступлением темноты, установив между собой звуковой контакт (пересвист), мы 
начали, соблюдая меры предосторожности, покидать свои укрытия, в этот момент из 
окопа, где стояла ЗПУ, небо прочертила длинная автоматная очередь трассирующих 
пуль — мы приготовились к отражению атаки, но, скорее всего, это был сигнал 
отхода. Моджахеды по религиозным и техническим причинам за очень редким 
исключением не воевали в ночное время.

Спустя несколько минут к нам подошла группа 3-й роты, после чего командиром 
бригады было принято решение эвакуировать погибших (семь человек) и раненых 1-й 
роты в кишлак Мамунда, куда к этому времени подошел 500-й отряд, затем 
совместно с ним искать пропавших без вести.

Не имея достаточного количества личного состава для эвакуации раненых и убитых, 
последних пришлось тащить по склону волоком, пока навстречу нам не вышла одна 
из рот 500-го отряда. Во время сбора и эвакуации погибших более всего меня 
поразил холод мертвых тел, при сравнительно теплой погоде у меня мерзли руки, 
когда мы поочередно одного за другим стаскивали погибших вниз. Выбиваясь из сил,
 страдая от жажды, на пределе физических и психических возможностей, 1-я и 2-я 
роты к рассвету 30 марта эвакуировали всех раненых и погибших за пределы 
укрепрайона на площадку, безопасную для посадки вертолетов.

Личный состав десантно-штурмового батальона 66-й ОМСБр, высадившись с 
вертолетов, с сочувствием и, кажется, со страхом смотрел на восьмерых укрытых 
окровавленными плащ-палатками погибших и на группу готовящихся к эвакуации 
раненых в оборванном и измазанном кровью обмундировании. Мы поделились с 
офицерами ДШБ информацией о противнике, высказав ряд пожеланий и советов, как 
лучше организовать оборону, так как батальону была поставлена задача 
блокировать хребет Спинацука.

Нашу и вторую роты после эвакуации раненых и погибших перебросили вертолетами в 
район КП, где нам устроили что-то среднее между допросом и промыванием мозгов, 
из чего следовало, что мы и только мы несем ответственность за случившееся (?)..
.

Последующие двое суток операции противник активных действий не предпринимал. К 
исходу 30 марта были обнаружены считавшиеся пропавшими без вести тяжелораненый 
старший лейтенант Дмитрий А. и рядовой 3-й роты, укрывшийся вместе с ним в 
расщелине скалы. Поиски пропавших без вести Москвинова и Бузы результатов не 
принесли — «духи» утащили их трупы.

Несколько месяцев спустя базовый укрепрайон «Карера» боевиками был полностью 
восстановлен. Через агентурный источник было установлено, что моджахеды 
потеряли убитыми и пропавшими без вести свыше ста человек — «трупы загрузили в 
три большие грузовика». Этот же источник сообщил, что мертвые тела Москвинова и 
Бузы «духи» унесли в ближайший пакистанский кишлак, куда прибыл Расул Саяф с 
несколькими европейцами. Из-за протеста местных жителей тела советских солдат 
якобы были отнесены на то место, где их подобрали, а затем присыпаны камнями. 
Решить проблему перезахоронения останков я попытался в 1991 году, но получил 
отказ на проведение такого мероприятия со стороны органов контрразведки.

При совершении налета на УР «Карера» 29 марта 1986 года наши общие потери 
составили: восемь человек погибшими, двое пропавшими без вести и около двадцати 
человек ранеными, шесть из которых так и не вернулись в строй (подполковник 
Анатолий Петунин умер от полученного ранения в 1989 году во время очередной 
операции).