несколько секунд с «нашей» горки раздался усиленный громкоговорителем тревожный 
крик афганца — чего мы совсем не ожидали и чему были удивлены более, чем 
разрыву снаряда. Командир роты, вызвав меня к себе, поставил задачу занять 2-й 
группой соседнюю высоту и быть в готовности поддержать огнем штурм 1-й группы 
позиций моджахедов. На полпути до высоты к нам присоединились начальник 
разведки отряда лейтенант Вадим О. с четырьмя бойцами в качестве усиления моей 
группы (двое с 7,62-мм пулеметами ПКМ).

Наши передвижения под самым носом у «духов» скрывала предрассветная мгла и 
легкий туман, 1-я группа заняла исходный для штурма рубеж в 40-50 метрах от 
противника. Две наши группы отделяло 200-250 метров, но благодаря такому 
размещению противник попадал под перекрестный огонь. Моя группа, 
рассредоточившись попарно, заняла круговую оборону, причем три четверти личного 
состава имели возможность вести огонь и в сторону Пакистана. С занимаемой 2-й 
группой высоты просматривались все подступы к укрепрайону на глубину до 
нескольких километров.

Проверив с помощью шомпола, не заминировано ли оборудованное кем-то на высоте 
вершины стрелково-пулеметное сооружение (СПС), я устроил в нем свой 
командно-наблюдательный пункт, где со мной находились снайпер и санинструктор.

Несмотря на все наши старания, моджахеды скорее всего вычислили наши маневры и, 
услышав канонаду штурма опорного пункта «Мамунда», начали отходить в сторону 
Пакистана, незаметно обойдя 1-ю группу, но были остановлены огнем с моей 
стороны и засели за валунами в расщелине. Я вызвал по радиостанции 1-ю группу и 
попросил обработать «духов» подствольными гранатометами ГП-25 (мои не доставали 
— дальность более 400 метров). Указав азимут и дальность до цели, я около 
минуты ждал результатов огня в готовности его подкорректировать, так как 
противник со стороны 1-й группы не просматривался. Наблюдая точный разрыв 
гранаты подствольника, я испытывал радость, но она длилась ровно столько, 
сколько требуется гранате РПГ-7 для преодоления расстояния в 450 метров... 
Разорвалась граната в 10 метрах впереди моего СПС, но, теперь точно зная, где 
засел гранатометчик, я даю группе целеуказание трассирующими пулями. 
«Дух»-гранатометчик успел сделать еще один выстрел в нашу сторону, но совершил 
большую ошибку, забыв сменить огневую позицию — моя группа сосредоточенным 
огнем смела его.

Такая же участь постигла еще нескольких человек из отходящей группы, но все же 
двум или трем боевикам удалось прорваться в Пакистан, о чем немедленно было 
сообщено руководителю операцией.

Убедившись, что противник оставил свой опорный пункт, 1-й группе ничего не 
оставалось, как осмотреть брошенные позиции, обнаружив готовые к бою 12,7-мм 
ДШК и 14,5-мм ЗПУ-1, а в трех пещерах с пристройками складированные для 
указанного выше оружия боеприпасы, 107-мм реактивные снаряды — PC и... полевой 
телефонный коммутатор. После захвата 1-й ротой узла связи, не считая 
перерезанных при выдвижении ночью телефонных кабелей, противник лишился 
телефонной связи между опорными пунктами и руководством базы в Пакистане.

В предрассветных сумерках 3-я рота в ходе скоротечного налета штурмом овладела 
опорным пунктом «Мамунда», уничтожив около пятнадцати боевиков, захватив два 
крупнокалиберных пулемета ДШК, одну спаренную ЗПУ-2, 82-мм миномет, а в 
последующем и складскую зону базы в нежилом кишлаке Мамунда. Несколько 
моджахедов, контуженных в блиндаже разрывом ручной гранаты, были захвачены в 
плен. При штурме опорного пункта погиб один военнослужащий 3-й роты.

Отсутствие запаса темного времени не позволило 2-й роте захватить опорный пункт 
«Основной», поэтому сразу же после разделения отряда рота заняла оборону на 
пограничном хребте в районе перевала «Гулпрай», расположившись значительно ниже 
высоты 2180, на которой находился опорный пункт противника, что является 
грубейшей ошибкой при ведении боевых действий в горах...

Подводя итоги первого основного этапа операции, следует отметить, что задача 
двух отрядов была выполнена почти полностью (не считая захвата пункта 
«Основной») лишь подразделениями 100-го отряда. В ходе налета ранним утром 29 
марта было уничтожено около 20 мятежников, захвачено две ЗПУ, три ДШК, миномет, 
пленные, а также арсеналы с боеприпасами и снаряжением — чего было более чем 
достаточно при проведении операции. После успешных действий 1-й и 3-й рот 
100-го отряда наступает относительное затишье (самое неприятное в операциях 
подобного рода). Добросовестно выполняя команду — «Готовиться к эвакуации», мы 
«уничтожали» консервы сухпайка, выданного с расчетом лишь завтрака, и ждали к 8.
00 вертолеты, наспех закрепившись на достигнутых рубежах.

Моя группа, соорудив легкие СПС, пригодные разве что для ночной засады, 
отдыхала после ночного марша, а дежурные наблюдатели не без интереса 
рассматривали в бинокли и оптические прицелы территорию Пакистана. Укрывшись от 
холодного ветерка на дне СПС, сквозь легкую дрему я услышал сухой щелчок 
выстрела со стороны Пакистана в нашу сторону, а затем стон раненого. Ранило 
пулеметчика Шагарова — нужен промедол, а шприц-тюбики с обезболивающим только у 
меня. Позабыв второпях о лежащем рядом со мной санинструкторе отряда, прошу