остановлюсь поэтому более подробно на деятельности генерала Батюшина по 
расследованию «дел» сахарозаводчиков.

После поражений наших галицийских армий, в начале 1916 года, был брошен лозунг: 
«Все для войны». Тогда же были образованы военно-промышленные комитеты и вся 
промышленность была мобилизована для надобности войны. Сахарная промышленность 
была также мобилизована: в многочисленных мастерских при сахарных заводах 
начали изготовляться походные кухни, телеги, колеса, подковы и многие другие 
предметы, в коих нуждалась армия. В общем движении «Все для войны» 
сахарозаводчики приняли самое горячее участие, организуя лазареты для раненых, 
санитарные отряды, поезда и тому подобное. Положение сахарной промышленности в 
это время сильно затруднилось вследствие недостачи рабочих рук, угля и 
расстройства железнодорожного транспорта. Указанные выше причины, а также 
удорожание материалов производства сахароварения: свеклы, угля и пр. и 
удорожание рабочих рук привели к резкому повышению рыночных цен сахара, 
превысивших на него установленные законом предельные цены. Министр финансов 
вошел в Государственный совет с предложением об отмене мер регулирования в 
сахарной промышленности. Правительство для регулярного снабжения воюющих армий 
продуктами питания вынуждено было взять в свои руки их распределение. Для этого 
под председательством министра земледелия было образовано Особое совещание по 
продовольствию, в задачи коего входило установление твердых цен на все продукты 
и направление их по адресам своих уполномоченных, находящихся в районах 
губерний. Сахарная промышленность была также подвергнута контролю за 
установлением твердых цен на сахар. Одновременно для более правильного 
снабжения сахаром населения и армии. Особое совещание по продовольствию 
образовало в Киеве, как центре сахарной промышленности, центральное бюро 
Центросахар, на которое и была возложена функция распределения сахара. 
Центросахар был подчинен министру земледелия, а заведующим бюро был назначен И. 
Г. Черныш. Однако и с учреждением этого органа население по-прежнему продолжало 
испытывать перебои с приобретением сахара, хотя общий вес заготовленного сахара 
достиг цифры 108 млн пудов. Отсутствие на прилавках сахара, его высокая цена 
вызывали ропот и массовое неудовольствие населения. Газеты, не будучи в курсе 
дела, объясняли создавшееся положение алчностью и жадностью сахарозаводчиков.

Для выяснения положения в сахарной промышленности высочайшим повелением от 10 
сентября 1916 года члену Государственного совета, сенатору В. Ф. Дейтриху было 
поручено провести полное обследование этой отрасли. В помощь сенатору Дейтриху 
был прикомандирован судебный следователь по особо важным делам П. Д. 
Александров. Сенатор Дейтрих тотчас же начал подробно знакомиться с общим 
положением в сахарной промышленности. Мне, как уполномоченному Правления 
Всероссийского общества сахарозаводчиков, пришлось давать все необходимые 
объяснения и представить весь материал, имевшийся тогда в моем распоряжении. Во 
второй половине сентября 1916 года сенатор Дейтрих вместе с судебным 
следователем Александровым выехали в Киев, чтобы на месте ознакомиться с 
положением дел в этой промышленности и оказать ей содействие для получения угля,
 рабочей силы и железнодорожных вагонов. Словом, надо было наладить 
своевременную доставку сырья на заводы, так как в этом сахарная промышленность 
испытывала крайнюю необходимость. Я также в это время выехал в Киев.

Проснувшись однажды в один из дней конца сентября месяца, я узнал, что накануне 
в ночь было произведено ряд обысков и выемок в правлениях Товариществ сахарных 
заводов Александровского, Туль-Черкасского и Юльевских. У руководителей 
означенных предприятий гг. Добраго, Бабушкина, Гепнера, а также в отделениях 
банков Русского для внешней торговли и Международного были вскрыты сейфы. Кто 
произвел обыски, по чьему распоряжению, по каким причинам, выяснить было 
довольно трудно. Я немедленно вместе с графом А. Д. Бобринским, председателем 
Правления Общества сахарозаводчиков и другими сахарозаводчиками — Бродским, 
Фишманом, Шениовским побывали у сенатора Дейтриха, чтобы выяснить причины 
обысков и выемок. Сенатор Дейтрих также не был осведомлен о том, кто проделал 
всю эту работу и по чьему распоряжению все это проводилось. Однако несколько 
часов спустя судебный следователь Александров выяснил, что обыски и выемки были 
произведены по указанию генерала Батюшина, который накануне прибыл из Ставки в 
Киев, приняв меры к тому, чтобы его приезд был по возможности скрыт, для чего 
номер в гостинице «Континенталь», где он остановился, по его телеграмме, был 
записан на имя киевского полицеймейстера. Под его руководством прапорщики 
запаса Орлов, Барт, Логвинский производили указанные выше обыски и выемки. 
Впечатление было самое удручающее: с одной стороны, высочайшая власть назначает 
члена Государственного совета, сенатора Дейтриха для детального обследования 
сахарной промышленности, с другой стороны — Ставка командирует своего генерала 
произвести в полном смысле слова «дебош» в той же отрасли промышленности; 
получался какой-то невольный конфликт, бессмысленный и ненужный между 
гражданской и военной властью — скорее, даже издевательство военной власти над 
гражданской. Трудно было допустить, чтобы, при наличии сенаторской ревизии, 
военные власти могли произвести обыски и выемки без достаточных к тому 
оснований. Положение сенатора Дейтриха становилось смешным и драматичным. Как 
потом выяснилось, это был просто разбойничий набег Наташинской шайки, в целях 
грабежа и контрибуции, предпринятый с соизволения военного командования в лице 
генерала Алексеева. Сенатор Дейтрих просил меня немедленно выехать в Петербург 
и доложить Председателю Совета Министров Штюрмеру и другим министрам о 
происшедшем.