Я буквально кожей почувствовал нависшую надо мной угрозу. Было понятно, что 
пришло время покинуть негостеприимный Петроград. Я поблагодарил своего 
незнакомого друга и поспешил на службу. Какие неприятности ожидали меня там?

В моем кабинете находились председатель следственного суда и двое моих коллег, 
которые лихорадочно рылись в моих служебных бумагах. Не было сомнения, что они 
искали номера двенадцати паспортов. Следовательно, они уже получили телеграмму.

— Товарищ Орлинский, пожалуйста, подождите немного в приемной. Нам нужно 
обсудить партийный вопрос, вскоре мы присоединимся к вам.

Пошел ли я в соседнюю комнату? Не то слово. Я буквально выкатился в нее, а 
затем по коридору и вниз во двор. Но это оказалось сделать не так-то просто. В 
семь утра дверь еще была закрыта. Стоило ли звать привратника и возбуждать в 
нем подозрения? Нет. Вернуться назад? Тоже невозможно. Ждать здесь, пока меня 
не найдут? Тогда завтра со мной будет покончено. Нет уж, спасибо. Я вышиб 
стекло в двери и вылез наружу через образовавшееся отверстие.

Я бежал по пустынным улицам к центру города, к набережной, в маленький 
двухэтажный дом. Накануне я все подготовил на случай внезапного побега, и это 
здание просто идеально подходило для подобных целей, Нет ни привратника, ни 
консьержки и, кроме меня, всего один жилец, мой друг, поляк, управляющий 
богатого фабриканта.

В одно мгновение я побрился и переоделся католическим священником. Поразмыслив, 
решил, что в этой одежде меня никто не узнает и я смогу предупредить своих 
верных друзей о побеге, чтобы они спокойно могли продолжать работать. Как 
только стемнело, я начал спускаться по лестнице и вдруг заметил в сумраке 
какую-то фигуру. Самое главное — не показывать страха. К тому же я изменил свою 
внешность. Кто может узнать меня без бороды и очков в таком облачении? Даже моя 
собственная мать не узнала бы в этом дрожащем человеке своего сына. И все же 
береженого Бог бережет! Я, крадучись, вернулся в свою комнату, но прежде чем 
успел запереть дверь, услышал шаги на лестнице. Какие-то люди быстро 
поднимались по ней, и я бросился наверх к моему другу-поляку. Он открыл дверь, 
втащил меня в прихожую и, прежде чем я понял, где нахожусь, втолкнул меня в 
комнату. Не говоря ни слова, он открыл огромный буфет и отодвинул заднюю стенку.
 Все это заняло несколько секунд. Наружная дверь содрогалась от сильных ударов.

— Лезьте туда, пока еще не поздно. С той стороны вас ждет слуга. Ему можно 
доверять. Он выведет вас на улицу. Мне отсюда все было видно. Этот негодяй 
Горин поджидает вас с полудня, а с ним пятьдесят вооруженных до зубов 
красногвардейцев. Надеюсь, мы еще увидимся в более приятной обстановке… — С 
этими словами он втолкнул меня в образовавшийся проем. Я оказался в темной 
незнакомой комнате.

— Не бойтесь, господин Орлинский. Я тот самый слуга. Следуйте за мной. Мы в 
соседнем доме. Здесь нас никто не будет искать.

Тем не менее, он начал спускаться по лестнице очень осторожно, я шел за ним. 
Стоя в подъезде, мы наблюдали, как из соседнего дома вытащили моего друга и 
спасителя. Его взяли в качестве заложника и, как я узнал позже, освободили 
только через несколько недель.

Я поспешил в консульство Германии. Там нашел Бартельса, доброго ангела 
петроградской разведки. Он занимал должность атташе и помог сотням людей из 
высших кругов русского общества, причем совершенно бескорыстно, благодаря своим 
связям с представителями правительств всех стран. Он всегда обещал помочь и мне 
бежать из этого ада. И свое слово он сдержал. Бартельс принес мне старую серую 
форму немецкого солдата и быстро превратил меня из католического священника в 
дезертира.

— Гладко выбрит? Так не пойдет, — сказал Бартельс. — Слишком рискованно. 
Немецкие дезертиры возвращаются домой заросшие бородами. Как же вам в один 
момент обзавестись бородой?

Он стал рыться в своем комоде. У него было все необходимое для побега, ведь 
даже его собственное положение было не слишком надежным. Большевики были бы 
только рады свернуть ему шею, зная, какая прекрасная добыча ушла с его помощью 
из их рук. (Я могу добавить, что они искали Бартельса в консульстве на 
следующий день после начала революции в Германии, но он к тому времени успел 
сбежать, оставив все свое имущество.)

Сначала мы не могли найти ничего подходящего, но потом, по счастливой 
случайности, нашли бороду, которую я приклеил на лицо. Получилось отлично! 
Опознать меня сейчас мог бы, наверное, только Шерлок Холмс. Мы решили проверить 
это. Бартельс оставил меня одного в своей комнате и позвонил камердинеру, 
который, увидев незнакомца, поспешил ко мне со словами:

— Извините меня, господин, но кто вас впустил сюда? Я должен попросить вас 
незамедлительно покинуть эту комнату и этот дом. — И, нисколько не обращая