закрыли навсегда ему въезд во Францию и многие годы держали под агентурным 
наблюдением, о чем свидетельствуют материалы совсем недавно возвращенного на 
берега Сены архива французской разведки.

Из-за нелепой случайности в конце сентября 1918 года (в книге Орлова об этом 
рассказано подробно) чекисты вышли на «товарища Орлинского», и ему удалось 
бежать из Петрограда только благодаря усилиям Бартельса. При нелегальном 
переходе границы Орлов получил ранение в живот, но остался жив и в феврале 1919 
года вступил в ряды Добровольческой армии. Так закончился советский период 
деятельности следователя.




В ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ


Залечив полученную рану в одном из варшавских госпиталей, — собрав у знакомых 
кое-какие деньги на дорогу, Орлов решает пробираться в Одессу, к добровольцам. 
Одолев в одиночку далеко не безопасный путь, в начале февраля 1919 года он уже 
шагал по улицам города, отыскивая штаб белых войск. Надо полагать, что в штабе 
нашлись офицеры, знавшие Орлова лично либо осведомленные о его деятельности. 
Обычно к лицам, которые прибыли из-за линии фронта, относились с недоверием, 
проводилась необходимая в таких случаях проверка. Вся эта процедура закончилась 
для Орлова довольно быстро, и 6 февраля командующий войсками Добровольческой 
армии одесского района генерал Александр Сергеевич Санников назначил его 
начальником контрразведывательного отделения своего штаба.

До вступления Орлова в должность контрразведки здесь фактически не существовало.
 На агентурную работу, основу любой спецслужбы, отпускались столь 
незначительные суммы, что о реальных и успешных действиях вообще не стоило и 
говорить. Приходилось уповать на органы безопасности французских 
интервенционистских войск. Орлов смог убедить командование, что такое положение 
недопустимо. Поддержанный начальником штаба полковником Неймирок, он добился 
для начала увеличения в четыре с лишним раза штата сотрудников наружного 
наблюдения, расходов на вербовку и работу с секретными сотрудниками. Результаты 
не пришлось долго ждать, Агенты Орлова проникли в подпольную организацию 
«Моревинт» («Молодежный революционный интернационал»), «Объединенный Совет 
Южно-Русской коммуны анархистов», а через него вышли на областной комитет 
большевиков и типографию газеты «Коммунист», выходившую на русском, польском и 
французском языках. Тираж только французской версии газеты составлял пять-шесть 
тысяч экземпляров, плюс листовки, предназначенные для офицеров и солдат 
иноземных войск.

Естественно, была почва для сотрудничества между белогвардейской и французской 
контрразведками. Они, что называется, на своей шкуре убедились в действенности 
большевистской пропаганды, на которую коммунистический центр в Москве не жалел 
денег. Поток воззваний к французским и греческим солдатам шел и из 
Константинополя, где большевикам удалось создать неплохую полиграфическую базу 
и наладить транспортировку печатной продукции в Одессу.

На второй областной большевистской партийной конференции секретарь обкома Иван 
Смирнов-Ласточкин призвал удесятерить усилия по разложению войск противника, и 
все присутствующие поддержали докладчика. Еще в Москве, перед убытием на 
подпольную работу, Ласточкину указали, что следует создать специальную 
организацию для работы в войсках интервентов. Так появилась воспетая в 
историко-революционной литературе Иностранная коллегия, состоящая из 
национальных секций: французской, сербской, польской, румынской и греческой. В 
Одессу по заданию ЦК РКП(б) прибыла французская коммунистка Жанна Лябурб и 
энергично включилась в пропагандистскую работу. Под влиянием большевистской 
агитации французские войска стали постепенно разлагаться, что в высшей степени 
волновало и нервировало их командование.

Начальник штаба французского контингента полковник Фрейденберг и начальник 2-го 
бюро (разведка и контрразведка. — А. 3.) майор Порталь беспрерывно посылали в 
Париж донесения об усилении брожения среди военнослужащих. Перед лицом реальной 
угрозы восстания воинских частей французская контрразведка «забыла» о ярлыке 
германского шпиона, который она же навесила на Орлова в Петрограде, и усиленно 
укрепляла контакты с ним.

Проанализировав всю добытую агентурным путем информацию, контрразведчики пришли 
к выводу о необходимости проведения совместной операции. 1 марта удалось 
арестовать Жанну Лябурб и еще нескольких членов Иностранной коллегии и 
активистов из числа французских моряков и солдат. Десять человек, по приказу 
французского командования, были ночью расстреляны. Скоропалительные, бессудные 
действия коллег вызвали недовольство у Орлова как у юриста, а теперь и 
специалиста в области тайной борьбы. Нельзя исключать, что среди расстрелянных 
мог быть и его агент, от которого тянулась ниточка к руководителю подполья 
Ивану Ласточкину. Но французы не реагируют на критические замечания, давая 
понять, кто в городе хозяин.