В колхозе я испытывал острый информационный голод. Поэтому каждую субботу в 6 
часов утра на проходящем автобусе уезжал в райцентр. В 10 часов садился в 
читальном зале городской библиотеки и перечитывал всю периодику, вплоть до 
журнала мод. В 16 часов с гудящей головой, успевал на последний автобус и 
поздно ночью возвращался домой. Жена меня понимала. Кроме того часто по ночам 
ловил «вражьи голоса» по радиоприемнику. По утрам в приемной председателя 
колхоза среди ожидающих бригадиров и главных специалистов проводил 
импровизированную политинформацию. Признаюсь, что не всегда они были 
«просоветскими». Вообще следует отметить, что чабаны, круглосуточно слушая 
короткие волны своих допотопных «Спидол» и «ВЭФ-ов», гораздо лучше городских 
жителей информированы о событиях в мире. Уже работая в органах внешней разведки 
и приезжая в родное село в отпуск, в беседах с земляками на политическую тему, 
я иногда попадал в затруднительное положение.




Парашютные сборы 1976 года


Надюша преподавала в каракольской средней школе немецкий язык и получала 250 
рублей. Я приносил домой лишь по 40–50 рублей. Она не роптала, но мне было 
стыдно и просвета впереди не было. Захотелось в армию. На офицерских сборах, 
устраиваемых военкоматом предлагали различные варианты: начфином в Алма-Ату, 
завклубом на БАМ. Но мне хотелось в десантные войска. Мне объяснили, что 
разнарядок в ВДВ нет, но если сумею договориться непосредственно с командиром 
какой-нибудь десантной части, и он пришлет запрос, меня отправят туда. Решил 
съездить на парашютные сборы и довести количество прыжков до ста. Заодно в 
аэроклубе навести справки, поскольку у инструкторов имеются неформальные связи 
во всех десантных частях.

Вскоре пришел вызов из аэроклуба, подписанный самим Председателем 
республиканского ДОСААФ Героем Советского Союза генерал-лейтенантом Усенбековым.
 Первый секретарь райкома комсомола на сборы не отпустил. Пришлось «заболеть». 
Оформив бюллетень, потихоньку сбежал в Кара Балту. Начал прыгать с Д-1-5у. 
Потом прыжок с расчековкой ранца на Т-4-4мп. Все нормально. И вот настала пора 
идти на ручное раскрытие на 10 секунд. Взял с собой фотоаппарат. В воздухе 
попросил одного из ребят щелкнуть в момент отделения от самолета. Фотограф 
немного замешкался, а я, вытягивая шею, чтобы выглядеть красивее, сорвался в 
плоский штопор. Центр вращения находился в районе затылка. Поглощенный попыткой 
выйти из штопора, я потерял счет времени, и вместо 10 секунд пропадал 18. 
Почему это произошло? Дело в том, что опасаясь преждевременного раскрытия 
парашюта, я стравил высотомер КАП-3 основного купола до 550 метров (положено 
750 метров), а запасного до 350 метров (положено 550). Внезапно сверкнула 
вспышка, страшный удар! (В момент раскрытия запасного парашюта динамическая 
перегрузка достигает 20 G). Немного оклемавшись, посмотрел вверх – над головой 
белая запаска. Пощупал спину – ранец пуст. Глянул вниз – подо мной болтается 
основной, не успевший раскрыться Т-4-4мп. До земли рукой достать, на ней машет 
пропеллером ЯК-18, другой самолет заходит на посадку прямо на меня. Шарахнулись 
они в разные стороны. Стремительно набегает поверхность. Сгруппировался. Удар! 
Звон пошел, наверное, по всей планете.

Примчался Газ-66. Подобрали со взлетно-посадочной полосы. Начался разбор. 
Оказалось, я нарушил инструкции по семи пунктам. Досталось и инструкторам. 
Начальник аэроклуба, глотая валидол, вымолвил:

– Живи, парень, и нам не мешай.

Ребята переживали не меньше меня. Инструктор похлопал по плечу:

– Твое счастье, что вращался вокруг затылка. Был случай, когда одна спортсменка 
штопорила вокруг колен. От перегрузки у нее полопались кровеносные сосуды глаз.

Тоска! Видимо, никогда больше не придется прыгать с парашютом. Прощай мечты, 
прощай любовь! На память о лучших днях жизни осталась лишь фотография. Впрочем, 
я опять ошибся: довелось – таки попрыгать в «Вымпеле».




Схватка с парторгом


Побитый, вернулся в родной колхоз. Опять потянулись серые будни. 7 марта 1976 
года председатель колхоза в присутствии парторга попросил организовать три 
сотни подарков для поощрения тружениц. Договорившись с завмагом сельпо «под 
честное слово», я набрал на 300 рублей дешевых духов, мыло, салфетки и прочую 
мелочь. Упаковали в пластик. Задание было выполнено. Поскольку в колхозной 
кассе наличных денег не было, председатель обещал рассчитаться с магазином в 
течение недели. И тут начались неприятности. Председатель на пару месяцев слег