в больницу. Вскоре его вовсе сняли. Потом сменился главный бухгалтер. Новый 
председатель и главбух платить по старым счетам отказались. Единственный 
свидетель долгов парторг не захотел брать ответственность на себя. Бедный 
завмаг сперва умолял, потом начал хватать меня за грудки. Я оказался в дурацком 
положении. Триста рублей в ту пору были огромные деньги. Доведенный до отчаяния,
 в присутствии всего колхозного актива я пообещал парторгу свернуть шею, что не 
прибавило теплоты во взаимоотношениях. Однако немного поостыв, поехал в Талас и 
записался на прием к первому секретарю райкома партии. Он выслушал, не проронив 
ни слова. Но инцидент был разрешен.

Вскоре в наше хозяйство нагрянула очередная высокая комиссия из столицы. Теперь 
они копали под председателя Бечелова. Представитель ЦК КП Киргизии потребовал у 
меня письменный отчет о комсомольских делах: почему молодежь пьянствует и 
дебоширит, несколько месяцев не платятся комсомольские взносы и т. д.

Я написал, что полгода колхозники не получают зарплаты. Члены КПСС умудряются 
своевременно уплачивают партийные взносы потому, что им оформляют аванс, в то 
время как нам, комсомольцам, это запрещено. Что мы организовали неплохой 
вокально-инструментальный ансамбль на средства, собранные молодежью. Однако 
авансовую ведомость на закупку двух электрогитар, подписанную еще полгода назад 
прежним председателем, не пропускает парторг. Упомянул и о распроклятых 
подарках. Отметил и определенные успехи: начав последними, мы первыми в районе 
завершили обмен комсомольских документов, действуют комсомольско-молодежные 
бригады.

По завершении ревизии на бюро райкома партии комиссия зачитала и мой отчет.

Вскоре меня пригласили на должность инструктора орготдела райкома комсомола и 
мы с семьей переехали в Талас. Парторг еще долго, на каждом районном партбюро 
патетически восклицал:

– Как можно повышать в должности человека, развалившего работу комсомольской 
организации колхоза?

Но это уже было с его стороны бестактно в отношении районного начальства. Его 
осадили.




ЧАСТЬ 4. ТАЛАССКИЙ РАЙКОМ КОМСОМОЛА


Не тот умен, кто умеет отличить добро от зла, а тот, кто из двух зол умеет 
выбирать меньшее.

    Аль-Харизи




Инструктор райкома


Незадолго по моего перехода в райком там полностью сменился аппарат. Первым 
секретарем стал Турдукулов Канат, матерый комсомольский волк. Он принял 
организацию, которая числилась в республике на предпоследнем месте. За год по 
всем показателям среди 28 райкомов мы заняли второе место. Заворгом был 
Майтпасов Биримкул, аккуратный и педантичный сотрудник. Я курировал работу 
комсомольских организаций промышленных предприятий и колхозов. Главным в работе 
было, чтобы функционировали комсомольско-молодежные бригады, своевременно 
уплачивались взносы, выполнялась разнарядка приема новых членов и вовремя 
подавались наверх в ЦК отчеты. С обязанностями мы справлялись успешно. У всех 
орготделов ВЛКСМ головной болью является прием новых членов. Попробуй затащить 
в комсомол работягу, у которого и так хватает своих житейских проблем. Я решил 
этот вопрос просто. Как член призывной комиссии два раза в год я восседал на 
медкомиссии в военкомате. В актовом зале суровый майор военкомата давал команду 
призывникам:

– Комсомольцы направо, остальные налево! Комсомольцы будут служить в Германии, 
в Москве, в морфлоте. Остальных отправлю на Сахалин, на Магадан, к черту на 
куличики!

Перепуганные некомсомольцы валом валили ко мне. Используя прежний опыт, я тут 
же их фотографировал и собирал по 50 копеек. Отснятые пленки и деньги отдавал в 
быткомбинат. На следующий день приезжали комсорги, отбирали фотографии своих 
ребят и оформляли необходимые документы. Тут же заводили призывников к членам 
бюро. Таким образом, план приема в комсомол выполнялся на 100 процентов, даже 
оставался резерв.