ных, выступавших за продолжение тайных германо-советских военных 
связей, установленных еще в 20-е годы.

От своего посла в Берлине Бенеш получил доклад, содержавший смутные намеки 
немецких генералов об их конфиденциальных отношениях с руководством Красной 
Армии. Цель этой немецкой дезинформации заключалась в том, чтобы напугать чехов 
и заставить их поверить, что им нельзя рассчитывать на поддержку Красной Армии 
в их конфронтации с Германией по вопросу о судьбе Судет. Это было в июле 1937 
года – за год до ультиматума Гитлера Бенешу с требованием, чтобы Судеты с их 
этническим немецким населением отошли к Германии. В своем дневнике посол 
записывает, что Бенеш извинился перед ним за то, что не поделился с советским 
руководством информацией о возможных тайных контактах верхушки вермахта со 
штабом Красной Армии.

Из материалов упомянутого выше дела становится ясна подлинная цель июльской 
встречи между полпредом Александровским, резидентом НКВД Зубовым и Бенешем.

Ныне содержание беседы Бенеша с Александровским отрицается. Замалчивается и 
другое важнейшее обстоятельство: Советский Союз и Чехословакия подписали в 1935 
году секретное соглашение о сотрудничестве разведывательных служб. Для решения 
этого вопроса в Москве побывал начальник чешской разведки полковник Моравец. 
Сотрудничество советской и чешской разведки, обмен информацией первоначально 
координировались Разведупром Красной Армии, а с 1937 года – НКВД. В 1938 году 
Бенеш обратился к Сталину с просьбой поддержать его действия по свержению 
правительства Стоядиновича в Белграде, проводившего враждебную чешскому 
руководству политику.

По специальному указанию Сталина для поддержки переворота в Белграде в 1938 
году на НКВД возлагалось финансирование сербских боевиков-офицеров – 
организаторов этого переворота. Наш резидент Зубов, выехав в Белград для 
передачи денег заговорщикам, убедился, что подобранные чешской разведкой для 
этой акции люди – авантюристы, не опираются на реальную силу, и не выдал им 200 
тысяч долларов. Эта несостоявшаяся операция проливает свет на неизвестные до 
сих пор связи Бенеша и Сталина. Целью Бенеша было получение полной поддержки 
чешской политики со стороны Сталина как на Балканах, так и в Европе в целом. 
Вот почему в отличие от англичан и французов он не выразил своего неодобрения 
по поводу казни маршала Тухачевского и волны репрессий среди советского 
военного командования.

Мне приходилось слышать, что все еще существуют особо секретные материалы дела 
Тухачевского, хранившиеся в архивах сталинского секретариата и содержащие 
информацию, полученную из-за рубежа. Я думаю, что это просто обзоры материалов 
из иностранной прессы, сообщения корреспондентов ТАСС, Дипломатов, глав 
торговых представительств, а также резидентур НКВД и ГРУ о том, как расправа с 
Тухачевским оценивалась за границей.

Это были материалы особой папки закрытой иностранной корреспонденции, в которой 
собирались отзывы зарубежного общественного мнения и комментарии советских 
послов и руководителей правительственных делегаций. В этом хранении есть 
немецкие, французские и английские записи бесед с высокопоставленными 
советскими представителями, полученные по разведывательным каналам. Они 
представляли ценность в силу того, что помогали понять мышление людей, с 
которыми ведутся переговоры.

Трагедия, однако, заключалась в том, что Сталин, а впоследствии Хрущев, Брежнев 
и Горбачев использовали закрытую иностранную корреспонденцию для компрометации 
своих соперников в период острой борьбы за власть. В обычное время обзорам 
иностранной прессы не придавалось сколько-нибудь серьезного значения, но в 
период массовых репрессий стало правилом прибегать к этим материалам, дававшим 
оценку советским руководителям, чтобы инкриминировать им разного рода 
«отклонения» от линии партии. Причем это правило было даже закреплено 
специальным постановлением Центрального Комитета.

В 1989 году Бориса Ельцина во время его первого визита в Соединенные Штаты 
обвинили, ссылаясь на зарубежную прессу, в пристрастии к спиртному. В 1990 году 
эти материалы сыграли свою роль в конфликте между Горбачевым и Шеварднадзе, 
экс-министром иностранных дел. Использование вырезок из зарубежной прессы было 
прекращено лишь в ноябре 1991 года – перед самым концом «горбачевской эры». И 
сделал это Игнатенко, генеральный директор ТАСС, запретив направлять по линии 
ТАСС в правительство особые обзоры зарубежной прессы, содержавшие компромат на 
наших руководителей.

В 30-х годах нам казалось: любой, кто выступает против правительства или 
партийного руководства, прежде всего против самого Сталина, а также его 
соратника наркома Ворошилова, – враг народа. Лишь много позже до меня дошел 
весь цинизм замечаний Берии и Абакумова по поводу Тухачевского. Высшее 
руководство прекрасно знало, что все обвинения против него выдуманы. Версию о 
мнимом заговоре они предпочли потому, что в противном случае им пришлось бы 
признать, что жертвами репрессий на самом деле становятся соперники в борьбе за 
власть. Подобное признание нанесло бы вред престижу правящей партии.

То, что в 1937 году считалось серьезным преступлением – я имею в виду обвинение 
в некомпетентности Ворошилова, которое позволял себе Тухачевский, – через 
двадцать лет, когда он был посмертно реабилитирован, у