ования, перехваченном 
нами, причиной гибели маршала Тухачевского назывались его непомерные амбиции и 
разногласия с маршалом Ворошиловым, беспрекословно разделявшим все взгляды 
Сталина.

Утверждая сводку материалов разведки для Сталина, Берия включил туда фразу из 
этого документа:

«Устранение Тухачевского наглядно показывает, что Сталин полностью контролирует 
положение дел в Красной Армии», – возможно, для того чтобы польстить вождю, 
подчеркнув тем самым его дальновидность в своевременном устранении Тухачевского.


Помнится мне также комментарий Берии и Абакумова, в годы войны начальника 
военной контрразведки СМЕРШ, отвечавшего и за политическую благонадежность 
вооруженных сил. И тот и другой говорили о заносчивости Тухачевского и его 
окружения, которые смели думать, будто Сталин, по их предложению, снимет 
Ворошилова. По словам Берии, уже один этот факт ясно показывал, что военные, 
грубо нарушив установленный порядок, выдвинули предложения, выходившие за рамки 
их компетенции. Разве, говорил он, им не было известно, что только Политбюро и 
никто другой имеет право ставить вопрос о замене наркома обороны? Туг-то и 
вспомнили, подчеркивал Абакумов, что Тухачевский и близкие к нему люди 
позволяли себе вызывать на дачи военные оркестры для частных концертов.

Как «наверху» следует вести себя строго по правилам, я узнал от маршала 
Шапошникова, сменившего Тухачевского. Шла война, в очень тяжелый период боев 
под Москвой, учитывая срочность донесений из немецких тылов, я пару раз 
докладывал материалы непосредственно ему, минуя обычные каналы. И он каждый раз 
вежливо указывал мне: «Голубчик, важные разведданные вам нужно обязательно 
отразить в первую очередь в докладах НКВД и политическому руководству страны. 
Сталин, Берия и одновременно нарком обороны должны быть полностью в курсе нашей 
совместной работы».

Еще одно обстоятельство, сыгравшее свою роль в судьбе Тухачевского: он был в 
плохих отношениях с Шапошниковым. В конце 20-х годов Тухачевский, как мне 
говорили, вел интригу против Шапошникова, с тем чтобы занять его пост 
начальника Генштаба. Кстати, Шапошников был одним из членов специального 
присутствия Верховного Суда, который вынес смертный приговор Тухачевскому. Он, 
Буденный и председатель суда Ульрих оказались единственными из всего его 
состава, кто избежал репрессий и умер естественной смертью.

Мне представляется, что Тухачевский и его группа в борьбе за влияние на Сталина 
попались на его удочку. Во время частых встреч со Сталиным Тухачевский 
критиковал Ворошилова, Сталин поощрял эту критику, называя ее «конструктивной», 
и любил обсуждать варианты новых назначений и смещений. Нравилось ему и 
рассматривать различные подходы к военным доктринам. Тухачевский позволял себе 
свободно обсуждать все это не только за закрытыми дверями, но и распространять 
слухи о якобы предстоящих изменениях и перестановках в руководстве Наркомата 
обороны. Словом, он и его коллеги зашли, по мнению Сталина, слишком далеко. 
После того как НКВД доложил правительству о ходивших по столице слухах, это 
стало беспокоить руководство страны. Даже те из историков, которые горят 
желанием разоблачить преступления Сталина, не могут не признать, что материалы 
дела Тухачевского содержат разного рода документальные свидетельства 
относительно планов перетасовок в военном руководстве страны.

В опубликованных архивах Красной Армии можно например, прочесть письмо 
Ворошилову от 5 июня 1937 года за подписью начальника секретариата Наркомата 
обороны Смородинова. В нем содержится просьба направить в НКВД копии писем 
Тухачевского в адрес военного руководства. И хотя на документе нет никакой 
резолюции, ясно, что в ходе «расследования» Тухачевский решительно возражал 
против обвинений, ссылаясь при этом на документы, подтверждавшие, что по 
военным вопросам между ним, Ворошиловым и Сталиным не было никаких разногласий.

Тухачевский утверждал, что поддерживал контакты с немецкими военными 
представителями исключительно по заданиям правительства. Он всячески старался 
доказать, что всегда видел свой долг в беспрекословном выполнении приказов по 
всем вопросам военного строительства.

Версия Хрущева о том, что Сталин «заглотнул» немецкую дезинформацию, призванную 
уничтожить Тухачевского, базировалась на вымыслах