ина канцлера, дабы ... удалить могущее 
пасть подозрение»12. 
      Что касается войсковой разведки, то ведение ее практически не подверглось 
изменению. В основном она проводилась по старинке — конными разъездами. 
«Инструкция Начальнику Главного штаба по управлению высшей воинской полицией» 
предписывала вести войсковую разведку следующим образом: 
«Вооруженное шпионство производится следующим образом. Командующий отряжает 
разные партии козаков ... команды сии поручает он самым отважным офицерам и 
дает каждому расторопного лазутчика, который бы знал местное положение ...»13. 
Следует сказать несколько слов и о контрразведывательных операциях, проводимых 
в России накануне войны 1812 г. В архивных документах есть сведения, что в 
период с 1810 по 1812 г. на территории Российской империи было задержано и 
обезврежено 39 военных и гражданских лиц, работавших на иностранные 
спецслужбы14. 
      В результате принятых русским командованием мер к лету 1812 г., несмотря 
на сложные оперативные условия, разведка смогла достичь неплохих результатов. 
Так, ей удалось узнать точное время предполагаемого наступления французских 
войск, их численность, места дислокации основных подразделений, а также 
установить командиров армейских подразделений и дать им характеристики. Кроме 
того, она наладила агентурные связи на территориях, контролируемых неприятелем. 
Но, что следует отметить особо, данные, полученные разведкой, к сожалению, не 
оказали существенного влияния на выработку плана ведения военных действий. 
Оборонительный план Фуля, по которому стратегическая инициатива уступалась 
противнику, не только не соответствовал реальной обстановке, но и полностью 
игнорировал данные разведки. 
      Разумеется, это отразилось на первом этапе боевых действий и привело к 
тому, что для русского командования начало военных действий в 
оперативно-тактическом плане стало внезапным. Так, в Вильно, где находился 
Александр I, о переправе Наполеона через Неман узнали только спустя сутки от 
генерала В.В.Орлова-Денисова, чей полк находился на самой границе. Внезапность 
французского наступления внесла некоторую дезорганизацию в работу русского 
командования и сказалась на управлении разведкой. В дневнике Н.Д.Дурново, 
состоявшего в начале 1812 г. в свите начальника квартирмейстерской части 
Главного штаба П.М.Волконского, есть следующие записи, датированные 27 и 28 
июня: 
      «27. ... Главная квартира его величества осталась в Янчинах, 
Барклая-де-Толли — в Дворчанах, в двух верстах от нашей. Не было никаких 
известий о движении неприятеля. Одни предполагают, что он направился на Ригу, 
другие — что на Минск; я придерживаюсь последнего мнения ... 
28. Весь день прошел за работой. Нет никаких сведений о французах. Наши 
аванпосты проделали двадцать верст от своих позиций, не встретив ни одного 
неприятеля. Евреи предполагают, что Минск занят самим Наполеоном»15. 
      Но вскоре растерянность прошла, и в командование русской армии начала 
регулярно поступать информация от разведки. В течение всей войны командование 
уделяло разведке огромное внимание, понимая всю важность получения 
своевременных и точных данных о противнике. Свидетельство тому, например, 
предписание Кутузова генералу Платову от 19 октября 1812 г.: 
      «При нынешних обстоятельствах мне непременно нужно, чтоб Ваше 
высокопревосходительство доставляли как можно чаще сведения о неприятеле, ибо, 
не имея 
         12 Там же. С.25. 
         13 Там же. С.77. 
         14 Очерки истории российской внешней разведки. Т.1. С.113. 
         15 Дурново Н.Д. Дневник 1812 г. В кн.: 1812 г. ... Военные дневники. М.
, 1990. С.81. 
6 
скорых и верных известий, армия сделала один марш совсем не в том направлении, 
как бы ей надлежало, отчего весьма вредные следствия произойти могут»16. 
      Из всех видов разведки наиболее трудным оказался сбор сведений с помощью 
агентуры, особенно в районе деятельности 3-й Западной армии генерала А.
Тормасова. Связано это было с неприязненным отношением местного населения к 
русским и отсутствием достаточных денежных средств. Вот что пишет по этому 
поводу в своем «Журнале» генерал В.В.Вяземский, командовавший дивизией в 3-й 
Западной армии: 
«30-го (августа). Мы по сю пору еще не знаем, где неприятельские корпусы 
расположены и какое их намерение, — мало денег, нет верных шпионов. Обыватели 
преданы им, жиды боятся виселицы»17. 
      Однако на исконных русских землях, особенно после того, как французы 
заняли Москву, агентурная разведка действовала плодотворно и добывала важные 
сведения. Вот один из примеров. Купец Жданов не успел выехать из Москвы и был 
взят в плен французами. В штабе маршала Даву ему предложили проникнуть в 
расположение главной русской армии и собрать нужные французам сведения, за что 
ему обещали большое вознаграждение. Жданов «согласился». Получив от французов 
список с интересующими их вопросами и оказавшись в расположении русских войск, 
он немедленно потребовал доставить его к генералу Милорадовичу и подробно 
рассказал ему о полученном от неприятеля задании и его положении в Москве. 
Кутузов, оценив его патриотический поступок, принял Жданова и наградил его 
медалью, а генерал Коновницын 2 сентября выдал ему такое свидетельство: 
«Московский третьей