орка нашими "Фау-1". Что касается 
вас, Скорцени, я прошу вас всеми силами ускорить работу технических служб, 
чтобы размещение "Фау-1" на подводных лодках было произведено максимально 
быстро. 

Сказать по правде, я отнюдь не разделял такого энтузиазма. Рейхсфюрер СС, по 
моему мнению, не вполне ясно отдавал себе отчет в истинном положении вещей. С 
другой стороны, меня интересовало, что думают на сей счет начальник РСХА 
Кальтенбруннер и мой бывший шеф Шелленберг, ставший после опалы адмирала 
Канариса главным хозяином всех спецслужб Германии, - оба они присутствовали при 
нашей беседе. Но первый упорно отмалчивался, а второй лишь одобрительно кивал, 
причем не только когда Гиммлер мог его видеть, но и когда тот поворачивался к 
нему спиной. Я знал, что он никогда не рискует высказывать твердое мнение, не 
ознакомившись с точкой зрения своего босса. Он скромно называл этот недостаток 
решительности "дипломатичностью", зато был застрахован от ошибок. Что ж, тем 
хуже; если эти господа боятся себя скомпрометировать, придется мне рубить 
сплеча: 

- Считаю своим долгом обратить ваше внимание, рейхсфюрер, на пока еще 
неудовлетворительную точность наведения "Фау-1". Как вам известно, положение 
управляющих рулей устанавливается непосредственно перед пуском, и изменение 
курса в процессе полета невозможно. Сейчас вероятный разброс составляет около 
восьми километров, то есть снаряд должен упасть в пределах этой окружности. 
Радиус увеличивается еще больше, если "Фау-1" запускается с самолета-носителя 
типа "Хейнкеля-111", который мы применяем, например, для бомбардировки Англии с 
наших авиабаз в Голландии. Разброс, несомненно, станет на порядок больше, когда 
мы будем использовать подводные лодки: мало того, что пока невозможно 
определить точные координаты в ночном море или при плохой видимости, сюда 
добавятся еще килевая и бортовая качка, а самое незначительное отклонение при 
запуске, вызванное малейшим движением корабля, сильно изменит точность 
попадания. Короче говоря, у нас пока нет уверенности, что ракеты достигнут цели,
 даже если мишенью будет служить огромный город. 

Молчание Гиммлера придало мне новые силы, и я продолжил: 

- Но это еще не все. Военная авиация не в силах обеспечить воздушное прикрытие 
наших кораблей в районе запуска. По нашим сведениям, охрана западных подступов 
к побережью Соединенных Штатов организована весьма умело. Американцы используют 
воздушное патрулирование и плотную сеть радаров. 

Гиммлер, кажется, уже не слушал меня, увлекшись какими-то своими размышлениями; 
он вдруг остановился передо мною. 

- Мне думается, - заметил он, - что вот наконец у нас появилась новая 
возможность или, лучше сказать, счастливый случай решительным образом повлиять 
на ход войны. Настала теперь очередь Америки на своей шкуре испытать все 
прелести бомбардировки. До настоящего времени Соединенные Штаты считали себя 
недосягаемыми для атак - еще бы, они ведь находятся вдали от полей сражений. 
Шок, который вызовет налет на Нью-Йорк, мгновенно сломит моральный дух 
американцев. Эти люди не вынесут вида падающих бомб. Я всегда считал, что 
Америка неспособна выдержать прямой удар, особенно столь неожиданный. 

Не знаю, что по этому поводу думали остальные, что же касается меня, я склонен 
был смотреть на вещи скептически. Я не возражал против самой идеи воздушной 
бомбардировки американцев, тем более что беспрерывные налеты на наши города и 
растущее число наших разрушений и смертей легко оправдали бы в моих глазах 
подобные меры. Но я опасался, как бы психологический эффект от применения 
"Фау-1" не оказался диаметрально противоположным тому, на который рассчитывал 
Гиммлер. Поскольку остальные явно не торопились высказаться, я снова бросился в 
омут головой: 

- Рейсхфюрер, я имею основания полагать, что результат подобной операции будет 
иным. В основу своей пропаганды американское правительство положило лозунг: 
"Германия угрожает нашей безопасности". После залпа "Фау-1" по Нью-Йорку 
американцы почувствуют, что это и впрямь не пустые слова. Помимо всего прочего 
в их жилах велик процент англосаксонской крови. Что касается англичан, то мы с 
вами имели случаи убедиться, что в момент опасности их жизнестойкость 
становится просто пугающей. 

Видя, что Гиммлер внимательно слушает, я продолжал более уверенно: 

- Мы, без сомнения, могли бы подвергнуть моральный дух американцев 
серьезнейшему испытанию, но только в том случае, если бы нам удалось выпустить 
несколько ракет в совершенно определенные точки. Мне кажется, что задача наша 
должна быть следующей. Нужно, чтобы в условленный день и час, заранее 
объявленный по германскому радио, "Фау-1" сровняли с землей какой-нибудь из 
нью-йоркских небоскребов, какой - это тоже должно быть известно всем. Тогда 
ущерб действительно будет двойны