что ее 
квартирантка вновь стала усердно заниматься музыкой... 

Вот и вчера Ингрид допоздна сидела за роялем и разучивала трудный пассаж в арии.
 

Вошла хозяйка и внесла скальдино - жаровню с углями. 

- Погрейтесь, синьорина Ингрид. Ветер северный... Про такой ветер у нас в 
Милане говорят: свечи не задует, а в могилу уложит. 

- Вы так любезны, синьора Франческа. Не помешаю, если еще немного помузицирую? 

- Сделайте одолжение! Мой Нунцио тугоухий, а мне вязать веселее. 

Хозяйка ушла, Ингрид бесшумно заперла за ней дверь на ключ. Она подсела к роялю,
 несколько раз подряд спела арию. Продолжая напевать, Ингрид подошла к патефону 
"Голос моего хозяина" и поставила пластинку. Знаменитая певица исполняла ту 
самую арию, какую только что ученически пела Ингрид. Она открыла заднюю стенку 
патефона, выдвинула радиопередатчик, быстро настроилась, нашла в эфире своего 
Фридриха и начала передачу... 

14 

В вестибюле отеля "Кристина" толпились военные в испанской, итальянской, 
немецкой форме, преимущественно летчики. 

- К сожалению, мы вынуждены отказать вам в гостеприимстве, - развел руками 
портье. - Как видите... - он показал на военных, - в "Кристине" теперь совсем 
другие гости. 

Кертнер протянул визитную карточку: 

- Я от консула Дрегера. 

- Вы бы сразу сказали! Тысяча извинений. Вот ключ от вашей комнаты. К сожалению,
 только третий этаж. Все апартаменты ниже заняты генералом Кейпо де Льяно. 

Этьен подошел к лифту. Каковы же были его удивление и радость - из лифта вышел 
Агирре, элегантный, одетый в военную форму. 

- Давно в Севилье? - Агирре искренне обрадовался встрече. 

- Только что приехал. 

- Как попал сюда в "Кристину"? 

- Консул Дрегер позаботился обо мне. Ну, а ты как живешь? Давно в капитанах? 

- Живу как на вокзале, - Агирре отмахнулся от вопроса. - А тебя что привело в 
Севилью? 

- Коммерция не должна отставать от авиации. 

- Мы еще увидимся, надеюсь? А то сейчас я тороплюсь. Вызывает майор Физелер, а 
позже мне предстоит небольшое... - Агирре смутился. 

- По-видимому, дело касается мужского самолюбия и женской чести? 

- Как ты угадал? - Агирре с удовольствием рассмеялся. - Но завтра вечером ты 
найдешь меня в казино. 

- Вот и отлично! Выпьем за твою военную карьеру. 

Еще со времени последних воздушных гонок в Англии Этьен был высокого мнения о 
летном искусстве своего приятеля. Сейчас испанские газеты называли Аугусто 
Агирре одним из лучших пилотов авиации Франко, а какой-то журналист утверждал, 
что в искусстве пилотирования, в отваге и опыте Аугусто Агирре вряд ли уступит 
таким асам, как Гарсиа Морато, капитан Карлос Айе или майор Хосе Перес Пардо... 


Этьен постоял со скучающим видом у карточного стола. Шла крупная игра, и вокруг 
толпилось много любопытных. Напротив него за зеленым сукном сидела старуха с 
дряблыми, оголенными до плеч руками, в соломенной шляпе с золотой лентой. По 
форме шляпа напоминает стальной шлем немецкого солдата, надвинутый на самые 
глаза. 

Этьен с той стороны стола не видел ничего, кроме увядшего подбородка и 
крашеного рта, - старуха не хотела, чтобы видели ее лицо, когда она делает 
ставки, поскольку в этой игре часто блефовали. Рискованное в ее возрасте 
декольте украшал кулон на массивной золотой цепи. 

За спиной ее стоял шустрый молодой блондин; он почтительным шепотом давал 
советы, ему доверено было залезать к старухе в сумочку и доставать деньги, он 
делал это уже несколько раз: старуха горячилась и проигрывала. 

Кертнер позволил себе поиграть в рулетку - не азартничая и не мельча, как 
полагалось вести себя солидному коммерсанту, забредшему в казино. Он ставил 
крупные суммы, но играл только в чет-нечет или ставил на "красное-черное", и 
довольно удачно, редко оступаясь, переходил с четных цифр на нечетные, менял 
цв