работа, они всегда имеют задачей ослабление мощи противника, не 
задаваясь совершенно разведывательными целями (для них разведка нужна постольку,
 поскольку она обеспечивает осуществление боевой задачи), почему и организация 
диверсионной работы должна быть выделена от работы по активной разведке"{48}. 
Далее М.А. Дробов делает оговорку, что часто диверсионный акт легче выполнить 
агенту разведки, что и наблюдается на практике, но такое положение он объясняет 
недостаточной разработанностью организационной стороны диверсионных операций. 

Для определения формы вооруженной борьбы в тылу противника был выбран термин 
"малая война". Считалось, что "малая война - переходная форма классовой 
вооруженной борьбы, развивающейся во всеобщее вооруженное восстание для захвата 
власти и установления диктатуры восходящего класса, поэтому она естественна и 
закономерна как в "мирное", так и в военное время". Исходя из такого понимания 
сущности партизанской борьбы, были сформулированы и соответствующие задачи 
партизанских действий в тылу противника, которые определялись исключительно с 
точки зрения политической борьбы за власть. В качестве форм малой войны 
рассматривались партизанство и диверсии. При этом партизанство подразделялось 
на два вида партизанство-повстанчество и партизанство войскового типа. 
Диверсиями назывались активные действия секретных мелких отрядов и групп. Сами 
диверсионные действия делились по типам на экономические, политические, военные 
и террористические. По способу нанесения ущерба диверсии делились на активные и 
пассивные. 

По времени проведения они различались на диверсии мирного времени и диверсии во 
время войны. Делался вывод о недопустимости смешивания диверсий и разведки в 
одной организационно-штатной структуре. 

Таким образом, понимая "пространственную совместимость" таких форм как 
партизанство и диверсии в малой войне, с одной стороны, и разведывательное 
обеспечение военных (боевых) действий, с другой, советский военный теоретик 
выносил диверсионные действия за рамки разведки. М.А. Дробовым делается важный 
вывод о неразрывном единстве двух форм малой войн. 

В 1929 году IV Управлением штаба РККА было издано открытым тиражом трехтомное 
исследование К.К. Звонарева, посвященное проблемам агентурной разведки. Вопросы 
соотношения разведки и диверсий в России также затрагивались автором. В первом 
томе "Русская агентурная разведка всех видов до и во время войны 1914-1918 г.г.
" 

К.К. Звонарев рассматривал активную разведку (диверсионную деятельность) в 
качестве составной части агентурной разведки{49}. 

Анализируя итоги диверсионной деятельности в рамках агентурной разведки в годы 
первой мировой войны, автор пришел к выводу, что "говорить о серьезно 
поставленной активной русской разведке не приходится. Были лишь отдельные 
разрозненные попытки применить этот вид агентурной разведки"{50}. Ибо 
действительно только в качестве курьезов можно рассматривать диверсионную 
деятельность русской агентурной разведки в этот период. Здесь и растрата с 
января 1916 по сентябрь 1917 гг. 86 тысяч рублей на немецкого агента-двойника 
Фарди с целью "организации революционного движения в Турции", и задача 
нанесения ущерба Германии путем "уничтожения глазков картофеля при его посадке, 
слишком глубокого посева свеклы, порчи сельско-хозяйственных орудий, заводских 
машин, скота, повозок и т.п."{51}. Заслуживает в настоящее время иной оценки 
проект капитана Брагина по организации широкомасштабной "революционной 
пропаганды" с целью создания в Германии революционной ситуации и вывода ее из 
войны, который в данной работе был назван бредом. Несмотря на громадную сумму, 
запрошенную Брагиным для осуществления своего плана (40 миллионов рублей), в 
своей основе проект был достаточно реален уже хотя бы по двум причинам: участие 
германского руководства в успешной реализации подобного "бред"-проекта в России 
в октябре 1917 года и появление Баварской советской республики в Германии в 
апреле 1919 года. 

О значении, которое немцы придавали диверсионным методам борьбы говорит также 
тот факт, что одну из таких задач по уничтожению американских складов с горючим 
в Европе систематическими поджогами выполнял младший сын германского кайзера 
Вильгельма Йохим, действовавший под именем Фрейтага и "принадлежавший к составу 
Шведского Красного Креста"{52}. 

В целом работа К.К. Звонарева отражала важное значение диверсионных действий в 
тылу противника, но носила в основном описательный характер и не затрагивала в 
прямой постановке вопроса анализа возможных форм и методов агентурной или 
диверсионной работы Красной Армии. 

Принципиально другую позицию по отношению к идее партизанских действий в тылу 
противника занимал А.А. Свечин. В работе "Стратегия" он, справедливо утверждая, 
что "грань между сокрушением и измором нужно искать не вне, а внутри 
вооруженного фронта"{53}, вместе с тем довольно пренебрежительно относился к 
возможностям партизанских отрядов в будущей войне. "По своему отношению к 
исполнительной власти государства вооруженные силы резко делятся на две 
категории. Регулярные войска являются беспрекословными исполнителями 
исполнительной власти. Положени