льбоме фотографий руководителей американской 
разведки. 
      Николс принялся хлопотать у небольшого столика у торшера. На столике 
прохладительные напитки, тарелки с треугольными сэндвичами с сыром и ветчиной, 
орешки, экзотические таиландские фрукты в вазе. Американец достал из 
холодильника еще несколько бутылок и поставил их на столик. Но к трапезе никто 
не приступает. Тягостное молчание нарушает Джеймс Вулрич. 
      - Не скрою, господин Плахов, ваше дело оказалось очень нелегким и 
потребовало больших усилий не только от нас, но и в целом от Вашингтона. Однако 
все хорошо, что хорошо кончается. Не так ли? А вот и результат наших трудов - 
Вулрич достает из атташе-кейса пачку фотографий и несколько кассет с пленкой. 
      - Они прислали вам не все - вот фотоснимки, которые уже были приготовлены 
для отправки в Москву и в адрес вашего посла. Ну, а главное оригинал. Вот эти 
злополучные пленки. 
      Начальника Советского отдела не напрасно называют "Волком". Хищник 
никогда не упустит жертву, которую преследует. В борьбе с коммунистами все 
средства хороши. 
      Плахов смотрел на фотографии и кассеты, как кролик на удава. Он прекрасно 
понимал, что тот, кто изготовил эту "продукцию", оставил у себя другие снимки, 
которые будут использованы для шантажа. Он, кажется, впервые был не прочь, 
чтобы они оказались у тех, с кем можно договориться. Но своих тайных мыслей, 
своего желания Лев Плахов американцам не раскрыл. 
      - Вы уверены, что они отдали все? 
      - Конечно нет. - Джеймс Вулрич угадывает причину беспокойства русского. - 
Но я уверен, что пока мы с вами будем дружить, никто не решится дать ход 
компрометирующим вас материалам. 
      "Вот и ответ на мои подозрения!" - думает Плахов. Вслух он произносит с 
большим напряжением слова, которые, наверное, уже давно ждут от него 
американцы: 
      - Ну, что же, этого следовало ожидать. Надо, как говорится, платить за 
разбитые горшки. Мне, как доктору Фаусту, очевидно, придется продать свою душу 
дьяволу. 
      "Как нелепо идти в услужение к тем, с кем только недавно сражался в 
тайных схватках и кого хотел победить, - русский вице-консул был мрачен и не 
смотрел на своих собеседников, - это унижение, плата за самоуверенность, за 
недостаток воли". Запоздало корит себя Плахов, понимая, что ему уже не 
вырваться из ловушки, в которую загнал себя сам. 
      - Ну, зачем же так мрачно? Впрочем, это уже деловой разговор, - в голосе 
Джеймса Вулрича зазвучали металлические нотки, - мы вложили в вас солидный 
капитал. Нам действительно пришлось потратить немало средств. Но денег вы нам 
не должны. Мы обратимся к вам за услугами иного рода, надеюсь, вы понимаете, 
что я имею в виду. Нам гораздо важнее ваша дружба и сотрудничество. Мистер 
Николс обо всем этом с вами договорится. Нет, нам не понадобятся какие-то 
формальные расписки, мы полагаемся на ваше слово. Вы ведь настоящий джентльмен, 
мистер Плахов. Не так ли? 
      Плахов молчит, он почти не слышит, что ему говорит Вулрич. 
      Тот заметил это и повторил свой вопрос: 
      - Когда заканчивается срок Вашей командировки? Когда Вы намерены быть в 
Москве? 
      Только теперь Плахов уловил существо обращенного к нему вопроса. 
      - Долго здесь в таком климате нас не держат. Так что командировка 
завершится через 7-8 месяцев. Я вернусь пароходом, а жена отправится самолетом 
- она не переносит морской качки. 
      - Мы встретимся с Вами здесь же ровно через неделю. Условились? произнес 
Николс, вступая в разговор. - Вам следует принять еще большие меры 
предосторожности. А пока посмотрите вот эти списки - персонал вашего посольства 
в Бангкоке. Пожалуйста, отметьте тех, кто относится к Комитету государственной 
безопасности и к Главному разведывательному управлению Генштаба министерства 
обороны СССР. Да, еще кое-что. Пожалуйста, не скрывайте от нас, если у вас есть 
долги и потребуется наша денежная помощь. Я понимаю, это щепетильный вопрос, но 
бывают разные обстоятельства. Сэлли больше не ищите - если нужно будет, мы 
займемся этим сами. 
      Николс улыбнулся Плахову своей обворожительной улыбкой, которая, он был 
уверен, так нравилась собеседникам, и мужчинам, и женщинам. Но на русского 
приветливость Питера Николса уже не подействовала. Он понимал, чего ждут от 
него американцы, и ему стало ясно, в какую глубокую яму он угодил. 
      - Ну, хватит заниматься делами, - вступил в разговор Джеймс Вулрич, пора 
отметить начало нашего сотрудничества. 
      Тягостное свидание в роскошном номере гостиницы "Ориенталь" продолжалось. 
Участники этой драматической встречи - русский и два американца - были заняты 
своими планами и думами... 
      Сертификат о рождении 
      Вернувшись в Вашингтон самолетом "Пан-Америкен", Джеймс Вулрич дал себе 
совсем немного времени на отдых после утомительного перелета и направился в 
Лэнгли. Ему не терпелось побыстрее доложить об успехе проведенной вербовки 
советского разведчика руководству ЦРУ и, конечно, самому директору Джону Кейси. 
Вулрич знал: директор, почти целиком поглощенный советскими делами, любит 
острые, рискованные операции. Особенно когда они завершаются удачей. 
      "Волк"-Вулрич не ошибся: Кейси принял его лично в своем служебном 
кабинете на седьмом этаже здания в Лэнгли. Он не скрывал удовольствия любой 
успех в тайной войне с Советским Союзом его радует. Вот и на этот раз директор 
ЦРУ своим шепелявым голосом дотошно расспрашивал начальника Советского отдела о 
подробностях триумфально завершающегося дела. Кейси перескакивал с одной темы 
разговора на другую, но Вулрич чувствовал, что шеф доволен. 
      Соединенные Штаты при всех обстоятельствах должны атаковать главного 
противника. Директору ЦРУ нет дела до того, что Со