ало Гитлеру, несмотря на доносы гестапо, пожертвовать 
Ремом, отдать его на расправу врагам. 

В начале 1934 года появились признаки более серьезной тревоги, решившие судьбу 
Рема. Гитлер знал о враждебном отношении армии к новому режиму. Ему уже удалось 
приручить промышленников и восточных землевладельцев, теперь он решил задобрить 
рейхсвер и предложил военным взять под свой контроль штурмовые отряды СА. 
Генералы сочли, однако, что подарок с подвохом, не сомневаясь, что 
"сорвиголовы" Рема могут захлестнуть традиционные кадры армии. 

Гитлер помнил, что строй, неспособный держать в руках армию, не может быть 
уверенным в своем завтрашнем дне. Будучи в оппозиции, он решительно нападал на 
все институты общества, кроме одного: его демагогия замирала перед армией. 
Вслед за Веймарской республикой, которая постоянно торговалась с армией, Гитлер 
решил заключить с ней сделку. Единственным военным, пострадавшим при наведении 
порядка, был генерал Хаммерштейн, верховный командующий рейхсвера, отстраненный 
от должности в конце 1933 года за свои связи с экс-канцлером фон Шлейхером. 
Пост этот был отдан другу Гинденбурга фон Фричу, потомственному военному. Такое 
проявление доброй воли укрепило доверие военных. Выступая от имени генералов в 
Ульме, Бломберг заявил: "Мы со своей стороны выражаем полное доверие, 
безоговорочную поддержку и нерушимую преданность нашему профессиональному долгу 
и полны решимости жить, работать, а если потребуется, и умереть в этом новом 
рейхе, движимом новой кровью". 

Гитлер сделал для военных послабление в применении норм нового государства. 
Организация работы чиновников, автоматически вытекавшая из расистских принципов 
"третьего рейха", начала применяться с 7 апреля 1933 года. Чиновники - евреи 
или потомки евреев изгонялись без малейшего снисхождения. Подобные же меры 
грозили и армии. Но применение этого закона там было отодвинуто на 31 мая 1934 
года. Должны были последовать многочисленные увольнения, так как большинство 
дворянских семей Германии имело среди предков евреев, позолотивших в свое время 
их гербы. Однако "чистка" была очень скромной: в армии пострадало пять офицеров,
 два курсанта, тридцать унтер-офицеров и солдат; во флоте - два офицера, 
четверо курсантов, пять унтер-офицеров и матросов. 

Так началось сближение. Препятствие, мешавшее завершению этого процесса, имело 
теперь имя. И это имя было Рем. Он в свою очередь встревожился. Поскольку армия 
теперь стала одним из друзей режима, Рем качнулся к социалистическому крылу 
партии и вновь поднял запрещенные лозунги. 18 апреля 1934 года, обращаясь к 
представителям иностранной прессы, собравшимся в министерстве пропаганды, он не 
побоялся заявить: "Революция, которую мы совершили, не является только 
национальной - это революция национал-социалистская. И мы настаиваем даже на 
особом подчеркивании второго слова - "социалистская"". А первый помощник Рема 
Хейнес заявил в конце мая в Силезии: "Мы взяли на себя долг революционеров. Мы 
стоим в начале пути. И отдыхать мы будем тогда, когда германская революция 
будет завершена". 

Но и гестапо не дремало. Оно регулярно информировало фюрера, готовя почву для 
решающего удара. Включился еще один фактор. В начале апреля Гитлер предпринял 
небольшую прогулку на борту крейсера "Дойчланд". На рейде Киля он встретился с 
Бломбергом. Считается, что последний потребовал у фюрера устранить Рема и штаб 
СА. Гитлер пошел-де на эту уступку, чтобы завершить завоевание на свою сторону 
военных. Это только гипотеза. Но очевидно, во всяком случае, что идея отставки 
Рема в этот период означала крупный сдвиг в позиции фюрера. Испытывая давление 
военных, Геринга, Гесса и политической комиссии, Гиммлера и его гестапо, он по 
привычке долго колебался. Обычно после длительного периода неуверенности 
принималось резкое, не всегда продуманное решение. И именно этот прием Гитлер 
называл "интуицией", носившей отпечаток его "гения". 

6. Гестапо расправляется с Ремом 

14 июня 1934 года в обстановке назревающего кризиса Гитлер по приглашению 
Муссолини отправился в Италию. Он прилетел в Венецию специальным самолетом в 
сопровождении небольшой свиты. Там его ждали министр иностранных дел Германии 
фон Нейрат и посол в Италии фон Хассель. Итальянскую сторону представлял 
Муссолини, сопровождаемый своим зятем Чиано, заместителем государственного 
секретаря Сувичем и послом Италии в Берлине Черутти. Это была первая встреча 
двух диктаторов. Муссолини отнесся к гостю, которого считал своим учеником, 
несколько бесцеремонно. Что касается Гитлера, он был обескуражен мизерными 
результатами своей поездки. Это разочарование было еще усилено инцидентом, 
имевшим чрезвычайно важные последствия. 

17 июня бывший канцлер и тогдашний вице-канцлер фон Папен должен был выступить 
с лекцией перед студентами небольшого горо