обстоятельствах его отъезда из Москвы.
 — Шмаков, — рассказывал Белюстин — ещё до революции был тесно и дружески 
связан с бывшим президентом бывшей Чехословакии Масариком, которому он, Шмаков, 
в бытность Масарика в России в годы войны, неоднократно оказывал различные 
дружеские услуги и заручился его дружбой. По отъезде Масарика в Прагу Шмаков 
продолжал поддерживать с ними связь через бывшего посланника Чехословакии в 
Москве — Гирса, так что когда Шмаков уезжал за границу в 1924-ом году, то визы 
и отправка денег оформлялись Шмаковым через Гирса…
 В августе 1924-го года Шмаков с семьей выехал в Германию, а оттуда в Прагу, 
где оформил свое чехословацкое подданство по представлению президента Масарика, 
как я мог догадаться. Эти сведения о Шмакове я лично узнал, однако, позднее, 
когда получил от него в конце 1924-го года последовательно два письма с пути в 
Южную Америку, куда окончательно решил отправиться Шмаков. Он писал мне, что 
едет в Аргентину, в Буэнос-Айрес, осуществляя свое давнишнее желание. Более 
писем от Шмакова я не получал, кроме поздравительной открытки к Новому 1925-му 
году от его жены 34.
 С отъездом Шмакова Белюстин стал неофициальным главой московских 
розенкрейцеров, а в 1926-ом году основал Московский Орден неорозенкрейцеров.
 Всеволод Белюстин был умен, образован, воспитан, красив, и в его внешности 
находили определённое сходство с историческим Сен-Жерменом. Своё тождество с 
человеком-легендой сам Белюстин не утверждал, но никогда и не отрицал. Образ 
дополняли, казалось, безграничная эрудиция этого молодого ещё человека в 
области оккультных наук.
 В отличие от широкого круга посетителей кружка Шмакова, в Ордене, 
организованном Белюстиным, состояло всего 16 человек. Его члены имели разные 
степени посвящения и, соответственно, располагались по рангам. После периода 
ученичества, то есть изучения соответствующей литературы под руководством 
наставника и написания ряда собственных сочинений, вступающий в Орден получал 
посвящение в «оруженосцы». Затем — две рыцарские степени «рыцаря внешней башни» 
и «рыцаря внутренней башни», после чего следовали степени высшего духовного 
посвящения, которыми обладали члены Верховного капитула Ордена.
 Как то принято в тайных обществах вступление неофита в Орден розенкрейцеров 
Всеволода Белюстина совершалось по особому обряду причём вступающий произносил 
клятву верности Ордену и обещал хранить его тайны.
 В отличие от руководителей других оккультных организаций, целью Белюстина было 
достижение астрального посвящения, то есть жизни в двух мирах — на физическом 
плане в физическом теле, и, одновременно, в плане астральном. Впрочем, и это 
было не целью, а средством. Подлинная цель состояла в подготовке к овладению 
магическими способностями древних розенкрейцеров. Достичь этого следовало путём 
длительных тренировок, путём перестройки сознания в определённом направлении. 
Ведь именно это советовал делать всем своим последователям таинственный C.R.C.
 Среди частных задач Ордена розенкрейцеров основанного Белюстиным было освоение 
телепатии и ясновидения. И здесь выяснилось, что параллельно с розенкрейцерами 
Белюстина этими проблемами занималась другая группа московских 
экспериментирующих розенкрейцеров во главе с Тегером и Чеховским. За их работой,
 не вступая с ними в непосредственный контакт, Белюстин весьма пристально 
следил через розенкрейцера Веревина, который был допущен к работам этой группы.


* * *

 Как можно понять из показаний Белюстина в ОГПУ, идея возродить подлинное, то 
есть оперативное розенкрейцерство в Москве, была им выдвинута в 1923-1924-х 
годах и предложена двум оккультистам — Веревину и Тегеру. Но в 1925-ом году 
между ним и Тегером произошёл конфликт на почве выбора пути, по которому 
следовало идти. Впрочем, иначе и быть не могло. По своему происхождению, 
образованию, мистическому и житейскому опыту Тегер был совершенным антиподом 
Белюстина.
 Немец, родившийся в Германии, Тегер ребёнком переехал с родителями в Россию. В 
1905-ом году подростком он принял участие в декабрьских боях в Москве на 
стороне анархистов, был сослан в Якутию, вернулся по амнистии 1913-го года в 
Москву уже будучи мистиком. Поскольку Тегер оставался подданным Германии, после 
начала 1-ой Мировой войны в августе 1914-го года он был интернирован в Вятку, 
где и встретил революцию. После октябрьского переворота 1917-го года Тегер 
сразу перешёл на сторону советской власти, участвовал в гражданской войне. По 
окончании войны он снова вернулся в Москву, работал в Наркомате иностранных дел,
 был краткое время советским консулом в Кашгаре и в Афганистане. К середине 
20-х годов Тегер успел побывать на заседаниях большинства оккультных кружков 
Москвы и Ленинграда, и ни один из них его не удовлетворил.
 Знакомство с Белюстиным утвердило Тегера в необходимости восстановить древнее 
посвящение, то есть попытаться овладеть тайными знаниями средневековых 
розенкрейцеров. В отличие от Белюстина, Тегер относился к магии, как к 
практической науке. Он был атеистом и прагматиком до мозга костей, с 
пренебрежением относился к теоретическим знаниям, которые для розенкрейцеров 
считались обязательными.
 Такой подход к мистическим таинствам не мог не оттолкнуть от него Белюстина. 
Но Тегер уже нашёл единомышленника — способного молодого метеоролога Чеховского.
 Чеховский на собственный страх и риск вёл эксперименты по передаче мысли на 
расстояние и уже сделал несколько докладов об этом на заседаниях научной 
комиссии Института мозга в Ленинграде (подробнее о работах Института мозга я 
расскажу ниже). Благосклонные отзывы специалистов Института вдохновил