не подходят. Они ничего не 
понимают в политике и… я не получил ни от одной женщины более или менее 
удовлетворительной информации за всю свою жизнь. Поскольку я считал их 
непригодными для дела, в моей группе не было ни одной женщины».
 Нам представляется, что многочисленные истории с женщинами, которых у него в 
Токио было предостаточно, действительно никакого отношения к шпионажу не имели. 
Личные его дела никогда не касались его нелегальной деятельности.
 В течение восьми лет группа Зорге вела постоянный радиообмен с Центром, и 
японские специалисты радиоперехвата ничего не могли предпринять. С технической 
точки зрения группа работала безукоризненно. Зорге впоследствии написал:
 «Я был и сам удивлен, что мне удалось нелегально работать в Японии в течение 
многих лет, не будучи схваченным. Полагаю, что моей группе (иностранным ее 
членам и мне самому) в этом здорово помогло наличие легальных профессий, 
которые обеспечивали нам прочное общественное положение и доверительное 
отношение. Считаю, что все члены разведывательных групп, работающих за рубежом, 
должны обладать такими профессиями, как корреспонденты газет, миссионеры, 
представители различных фирм и так далее. Полиция несколько раз засылала в наши 
дома своих представителей в штатском, которые дотошно расспрашивали прислугу, 
но в целом не обращала на нас практически никакого внимания. Я никогда не 
ощущал за собой слежки и не опасался, что поведение европейских членов группы 
нанесет ущерб нашей нелегальной деятельности. Что же касается японских агентов, 
то здесь у меня такой уверенности не было. И произошло как раз то, чего я 
опасался».


Примечание А. Даллеса

 Как я отмечал в предисловии, советское правительство посмертно присвоило Зорге 
звание Героя Советского Союза и увековечило память, поместив его портрет на 
почтовую марку.




 Дэвид Даллин 
 «КРАСНАЯ КАПЕЛЛА»


 Более многочисленной и разветвленной, чем у Рихарда Зорге, была агентурная 
сеть так называемой «Красной капеллы». Она была организована Советским Союзом в 
Западной Европе в период Второй мировой войны и в течение длительного времени 
вызывала головную боль у немецкой контрразведки. В конце концов немцам удалось 
разгромить ее филиалы в Голландии и Бельгии, а затем и в самой Германии. В 
предлагаемом отрывке рассказывается, как немцам посчастливилось, что ее члены 
хорошо знали друг друга; некоторые из них были сломлены во время допросов, 
предали друзей и даже согласились на сотрудничество с противником.
 Автор оценивает поведение этих «сломленных» следующим образом:
 «История агентов, работавших под контролем немцев… является наиболее 
шокирующим обстоятельством в тридцатилетней деятельности советской разведки. 
Ведь эти мужчины и женщины, пошедшие добровольно на риск во имя большого дела, 
не выдержали трудностей ареста и последовавшего судебного процесса, потеряв 
человеческое достоинство и поступившись принципами».
 Немецкая контрразведка и гестапо, радиоподслушивающие службы которых в 1941 
году перехватили до пятисот зашифрованных радиограмм, знали о существовании 
советской шпионской сети в Западной Европе. Коды и шифры этих сообщений были 
настолько великолепно продуманы, что даже лучшим немецким дешифровщикам и 
специалистам не удалось прочитать ни одно из них. Они уважительно относились к 
изощренности действий и техническому оснащению советской агентурной сети.
 На жаргоне советской разведки коротковолновый радиопередатчик назывался 
«курантами», а радист – «музыкантом». Это и послужило основанием для того, что 
немцы назвали эту сеть «Красной капеллой». Да они и воспринимали ее как группу 
способных солистов, которыми управлял опытный и талантливый дирижер. 
Руководство службы безопасности и абвера 47 в Берлине занервничало. Осознавать, 
что военные секреты уходят за кордон, что на территории, оккупированной немцами,
 безнаказанно оперирует целая группа вражеских шпионов, и чувствовать 
собственное бессилие было для них унизительным. Предпринимавшиеся до тех пор 
усилия определить местонахождение шпионской группы успеха не дали. 
Радиопеленгаторные устройства работали слишком медленно и были несовершенны. 
Число же перехваченных, но так и не расшифрованных радиограмм все росло.
 Осенью 1941 года с большим трудом удалось установить, что основной 
радиопередатчик вражеской агентурной сети находится где-то в Бельгии. Поэтому в 
Брюссель была направлена группа контрразведчиков.
 Как потом рассказывал Генрих Хофман, работавший ранее в абвере:
 «Берлин словно прорвало, и каждую неделю в Брюссель прибывали все новые 
офицеры, которых присылали нам для усиления и контроля. Вначале по своей 
глупости мы пытались искать советских агентов среди бельгийских коммунистов. 
Однако наши доверенные лица сообщали, что там все спокойно, коммунисты запуганы 
и ведут себя пассивно. «Прошерстив» столицу, мы стали вести поиск в других 
городах, но все безуспешно. Затем наши люди сосредоточились на ресторанах и 
кафе, не зная, что советские агенты встречались только в магазинах, парках и 
туалетах. Наши радиопеленгаторы за это время установили, что советский 
передатчик работал каждую ночь в течение пяти часов (грубая ошибка!) – с 
полуночи до пяти часов утра. Это значи