ытным человеком в 1960 году. Но на 
подробностях встречи остановлюсь позднее.

Сейчас же хочу подчеркнуть, чем объяснялся интерес исследователей. Мне это 
стало известно не от Петра, который не был особенно сведущ в технических 
тонкостях, а с американской стороны: из документов, которые я реферировал много 
позже. Там упоминалось, что «Бомарк» дает полное представление о 
конструкционных принципах всего будущего ракетного развития США.

Лично мне совершенно очевидно, что это действительно сэкономило время русским 
исследователям.

В апреле 1958 года – через месяц после встречи в Восточном Берлине – я начал 
слушать передачи русской станции. Было очень удобно, что можно выбирать время 
сеансов. Хорошо также, что мой радиоприемник был с наушниками. Ими я 
пользовался, чтобы уменьшить помехи.

Петр хотел, чтобы сеансы последовательно нумеровались. Вскоре я принял 
сообщение номер один и расшифровал его. Оно было тренировочным. Решив, что надо 
сообщить о наличии нормальной связи, я для пробы написал письмо тайнописью, 
которой меня обучили в Восточном Берлине. В следующем месяце пришло сообщение 
по радио, завершавшееся лаконичным «Спасибо за письмо». Это означало, что адрес 
также функционировал нормально. Через некоторое время я отправил первое письмо, 
содержащее информацию. Сообщил, что связался с американской штаб-квартирой в 
Мадриде: результат удовлетворительный. Поездка, которую мы намечали, оказалась 
возможной, и я назвал время моего предполагаемого отпуска. Вскоре после этого 
поступило первое задание, которого я не могу забыть: «Мы заинтересованы в 
сведениях о готовности к ядерному нападению с испанских баз».

Я опешил в буквальном смысле слова: неужели меня считают супергероем? Или это 
просто пробная проверка, чтобы посмотреть, чего от меня можно ожидать в проекте 
«Средиземноморье»? Признаюсь, я не ожидал такого быстрого и «лобового» начала 
моей испанской эпопеи. Даже с учетом того, что давно и окончательно выбрал роль 
и сторону в «холодной войне», я мучаюсь угрызениями совести до сих пор.

Но впервые это случилось в Мадриде.

Я попросил заранее заказать мне номер в отеле «Хилтон»: там жили главным 
образом американцы. Броню организовал мой знакомый из штаб-квартиры, если 
помните, тоже американец. Но это было лишь началом его любезностей. Прибыв в 
отель, я обнаружил в номере роскошный букет цветов, а также бутылку виски и 
поздравление с прибытием от командующего. Тогда-то у меня и родились первые 
угрызения совести. Ведь я был встречен всеми этими людьми, моими друзьями и 
знакомыми, так открыто, с такой доброжелательностью! И где бы я ни появлялся, 
они были рады. Никто из них не подозревал во мне волка в овечьей шкуре! Как 
индивидуумы, они мне нравились почти все.

Теперь, по прошествии многих лет, когда я мысленно возвращаюсь к поездке в 
Мадрид, я поражаюсь некой странности: мои посещения там одной американской 
штаб-квартиры за другой, вообще мое интенсивное общение с американцами как в 
Швеции, так и за ее пределами – во всем этом никто в Стокгольме не видел ничего 
страшного. Это не привлекало никакого внимания СЭПО, и никого не интересовало.

Но как только дело касалось русских…

Тут уж тайно фотографировалась каждая моя встреча с советскими военными, даже 
если я общался с ними, просто выполняя служебные обязанности. Слава Богу, мы не 
проводили в то время секретных встреч. Но представляю, какой бы поднялся 
переполох, если бы СЭПО узнало, например, о моем посещении советской 
штаб-квартиры в Восточном Берлине! Шведский нейтралитет… был ли прав Петр, не 
доверяя ему? Почему мое времяпрепровождение в американских штаб-квартирах не 
вызывало никакого интереса у нашей секретной полиции?

А что думали о моих перемещениях в Центре? Там, безусловно, имели от них 
большую пользу. Но вместе с тем, не казалось ли странным, что я так ловко всюду 
мог проникать? Не крылось ли что-то за этим? Могло ли все зависеть только от 
моих способностей где угодно становиться персоной грата? Должна же быть причина 
более высокого порядка! И если так, то как она соотносится со шведской 
политикой свободы от союзов? Возможно, не так уж удивительно, что русские раз 
за разом ставили ее под сомнение?

Испанская поездка превзошла все ожидания.

Правда, в мадридской штаб-квартире, с ее сутолокой и мешаниной военных чинов, 
оказалось не так много возможностей что-либо узнать. Не