|
я, агента ставили в известность, какие из его сообщений особенно ценны.
Однако это не было лестью. Скорее, ориентиром для будущей работы. Но ему также
сообщали и о более ценных и подробных докладах, полученных от других источников.
Это также ориентировало: не следовало тратить время на освещение уже
выясненных вопросов.
Донесение с опережением, примером которого был рапорт о Суэцких событиях,
считалось наиважнейшим и самым трудным. Поэтому Центр одобрял любые подробные
сообщения, вне зависимости от их значимости, ведь это был успех сам по себе,
что всегда подчеркивалось.
В дни Суэцкого кризиса Веннерстрем получил письмо от стокгольмского начальника
штаба ВВС. Оно содержало сообщение, что служебная командировка
военно-воздушного атташе в Вашингтоне оканчивается 1 июня 1957 года. Из него
следовало также, что деятельность Стига в США оценена по достоинству и ему
предназначается новый пост военно-воздушного атташе. На сей раз в Лондоне, где
условия работы более сложные.
Эта должность предназначалась полковнику Веннерстрему на весь четырехлетний
период, оставшийся до пенсии.
Но имелась и альтернатива: если он изъявит желание, то сможет получить место в
министерстве обороны. В отделе, который, помимо прочего, занимается
поддержанием связей с иностранными военными атташе. Это была единственно
возможная должность в Стокгольме. Другого применения ему не находилось.
У Стига эта альтернатива породила мучительные раздумья. Если выбрать Англию, то
какой замечательный получится треугольник! Москва – Вашингтон – Лондон! Но кто
может гарантировать, что Лондон – лучший выбор? Как много разных соображений
еще нужно было учесть!
Потом, по прошествии долгого времени, Веннерстрем думал об этом письме с
сильным чувством неприязни: вместе с клочком бумаги он держал в руках свою
судьбу, хотя и не подозревал об этом. Почему не выбрал Лондон – без колебаний и
размышлений? Почему не сознавал, насколько нелепо, если не сказать, дико –
возвращаться в Швецию? Конечно, все мы крепки задним умом…
Прошло четырнадцать дней, прежде чем родилось решение ответить на письмо. До
этого Стиг часами, словно заблудший призрак, слонялся по офису и посольству. Он
не знал, чего хотел.
На первый взгляд, Лондон несравнимо заманчивей. Но этот выбор означал бы, что в
обозримом будущем вообще не удастся попасть в Швецию. Просто новое место
пребывания за границей – снова под управлением Центра. Кроме того, довольно
серьезные семейные обстоятельства настраивали против такого решения.
Если же выбрать Стокгольм, то ближайших четыре года пройдут в Швеции, что
вполне устраивало и Стига, и его семью. А главное – разве не интересно
попробовать себя на посту «управляющего» делами иностранных военных атташе?
Ради разнообразия – поменяться ролями?
И еще одно, так сказать, общее соображение. Как будет выглядеть мир через
четыре года? Останется ли «холодная война» по-прежнему холодной? Веннерстрем
опасался реальности третьей мировой войны, его беспокоило растущее политическое
влияние американских военных, их все более агрессивная позиция. Будет ли
большая часть мира лежать в развалинах к тому времени? В таком случае, где
искать пепел контракта с Центром? Стиг не был пессимистом в прямом смысле слова,
но имел резонные сомнения: будет ли мир во всем мире?
В любом случае, не следовало полагаться на русский контракт. Приходилось искать
другую возможность, чтобы обеспечить безбедную старость. И легче всего, конечно,
сделать это в Стокгольме. Короче, решение, какие соображения перевешивали,
никак не определялось. Очевидно, чаша весов неприметно, но упорно склонялась к
тому, чтобы принять в расчет все же семейные обстоятельства. Веннерстрем
колебался до самого конца, но бесконечно откладывать ответ на письмо было
невозможно. Когда он, наконец, пригласил секретаря, чтобы продиктовать ответ,
решение было принято. Однако и тогда сомнения оставались. Впоследствии
Веннерстрем никак не мог вспомнить, дрожал ли его голос во время диктовки, но
полагал, что должен был дрожать, ибо именно тогда была совершена самая большая
– роковая ошибка. Веннерстрем отказался от Лондона и предпочел Стокгольм.
Глава 25
В июне 1957 года Стиг вновь вернулся в Швецию, где спокойно и безмятежно провел
длинное приятное лето. Служба в министерстве обороны должна была начаться не
раньше октября, а встреча с Петром
|
|