в солнечный Скопье! – Смолл приветствовал меня, как друга, с 
которым сто лет не виделся. На то, чтобы показать мне маленькую и почти не 
обставленную квартирку, много времени не потребовалось, уже скоро он хрустнул 
пробкой на бутылке виски, и мы принялись за дело. Смолл обладал острым умом и 
был отличным оперативником. В подразделении вспомогательного персонала (GS) его 
способностям не находилось достойного применения, однако отдел кадров не 
разрешал ему переход в разведывательное подразделение. Им это было ни к чему. 
Продолжая держать в GS, его можно было в любой момент отправить в дыру вроде 
Скопье, куда не рвались сотрудники IВ, и при этом продолжать платить ему по 
ставкам GS. Смолл с большим знанием дела рассказал мне о различных албанских 
группировках и их лидерах. Временами, когда наш разговор переходил на более 
щекотливые темы, Смолл делал жест, напоминая мне, что любезные хозяева вполне 
могли поставить его квартиру на прослушку. Когда прекрасно проведенный вечер 
подходил к концу, Смолл написал на клочке бумаги записку и подал мне. Это было 
приглашение отправиться с ним назавтра за город, чтобы проверить разработанный 
для его резидентуры план бегства при чрезвычайных ситуациях. "Конечно, поеду с 
удовольствием", – ответил я, благоразумно не сообщая деталей тем, кто мог меня 
подслушивать.

Схема ухода из Скопье отличалась от обычных тем, что в нормальной резидентуре 
ее разрабатывали, чтобы вывозить из страны разоблаченных агентов, а здесь 
спасаться должен был бы сам Смолл, если бы македонские коллеги вдруг обернулись 
его врагами. Это была достаточно злобная публика, а политическая ситуация в 
стране не отличалась стабильностью, чтобы полностью им доверять. Если бы им 
понадобилось взять Смолла в заложники или посадить его в тюрьму, 
дипломатический иммунитет не смог бы послужить ему защитой. Оставалось 
надеяться, что он сумеет своевременно уловить первые признаки ухудшения 
отношений и выберется из страны легальным путем. А на самый крайний случай 
имелся план нелегального ухода. Чтобы разработать и отрепетировать этот план, к 
нему специально приезжали двое спецназовцев, но было это зимой, когда лежал 
снег, и теперь Смолл хотел проверить, сможет ли он снова сориентироваться на 
маршруте, когда наступила весна и вид местности изменился.

Ранним утром следующего дня мы выехали из города. Дело было в начале мая, и 
посадки кустов вдоль дороги слепили глаза ярко-желтыми всполохами цветов. Суть 
плана для спасения Смолла заключалась в том, чтобы затаиться в сельской 
местности до прибытия помощи. В небольшой рощице, на склоне холма в нескольких 
километрах к югу от Скопье, в месте, которое Смолл постарался тщательно 
запомнить, спецназовцы устроили для него тайник с запасами воды и продуктов на 
несколько дней, сменной одеждой, парой фонарей с инфракрасными фильтрами, 
палаткой и спальным мешком, набором подложных документов и паспортом, небольшой 
суммой в дойчмарках, несколькими золотыми соверенами и EPIRB – военным 
радиомаяком для подачи сигналов о своем местонахождении. Мы на несколько сот 
метров углубились в лесок, с помощью компаса определили направление дальнейшего 
движения от одиноко стоящего большого пня и, пройдя еще десяток шагов, без 
труда нашли место закладки тайника. Аккуратно достав контейнер и проверив, все 
ли на месте, мы затем снова закопали его и замаскировали тайник.

Позже мы объехали рощу и оказались на вершине холма, с которой была видна 
заброшенная взлетно-посадочная полоса.

– Сюда прилетит самолет, чтобы забрать меня, – пояснил Смолл. – В прежние 
времена здесь базировались самолеты сельхозавиации, но теперь они не летают 
из-за отсутствия запасных частей.

Мы прокатились на нашем джипе по полосе, чтобы проверить, пригодна ли она все 
еще для использования.

– Длины как раз достаточно, чтобы посадить "Пайпер-ацтек", – заметил Смолл. – 
Они прилетят ночью с приборами ночного видения, а я должен буду обозначить 
полосу инфракрасными фонарями.

Выполняя затем полет на малой, недоступной для радаров высоте, летчик пересечет 
Албанию, южную часть Адриатики и посадит машину в безопасной Италии.

Я вышел из машины Смолла у "Гранд-отеля". Рисковать, проводя с ним еще больше 
времени, не было никакой необходимости. Кроме того, послеобеденные часы мне 
лучше было провести в подготовке к первой встрече с заместителем лидера PRI, 
назначенной на вечер. Я поднялся к себе в номер и перечитал записи с 
инструкциями, которые хранились в неотображаемых файлах моего портативного 
компьютера. Я напомнил себе о ключевых данных, которые мне необходимо было 
получить для разведсводки, продумал, какие вопросы для этого придется задать во 
время встречи, и вновь закрыл файлы, обеспечив их невидимость.

Как оказалось, мой собеседник из PRI был в полном восторге от того, что нашелся 
западный журналист, которого он так заинтересовал. Он согласился на новую 
встречу со мной, и потом в течение двух месяцев я несколько раз наведывался в 
Скопье, укрепляя наши с ним отношения, завоев