протянуть через трубу.

Испытание этого способа на водосточных трубах Сенчури-хаус с использованием 
трех белых мышей, одолженных в Научно-исследовательском институте химического и 
биологического оружия в Портон-даун, оказалось более-менее успешным. Одна мышь, 
по кличке Микки, была нормальной и восторженно носилась по трубам. Вторая, 
Трикки, пыталась взобраться обратно по леске, пока находилась в воздухе, но, 
очутившись в горизонтальной трубе, сообразила, что делать. Третья, названная 
Чикки, оказалась неспособной путешествовать по трубам, и ее отправили обратно в 
Портон-даун. Микки и на всякий случай Трикки предстояло лететь в Лиссабон в 
"Геркулесе" SD, поскольку вывозить мышей из страны открыто, без специальных 
экспортных лицензий было запрещено. Дилемма Бидда заключалась в том, этично ли 
использовать животных в шпионских операциях.

– Думаю, Микки и Трикки повезло больше, чем Чикки, – хихикнул Бидд, – так что, 
пожалуй, это этично.

Он вывел каракулями свою одобрительную резолюцию в нижней части плана и положил 
его в корзинку для исходящих бумаг. Продолжая посмеиваться, Бидд перенес 
внимание на меня.

– Чем могу быть полезен, молодой человек? – доброжелательно спросил он.

Сдерживая улыбку, я объяснил, что его помощь нужна для создания подходящей 
легенды для NORTH-STAR, чтобы он мог принять участие в операции TRU-FAX. Бидд 
быстро придумал легенду.

– Ему нужно говорить, что он отпрыск семьи российских немцев в Поволжье, – 
предложил он. – В последнее время Германия многим из них выдала паспорта. Нужно 
придумать ему звучащий по-немецки псевдоним – может, Валерий Рубен?

На другой день Валерий Рубен работал в конторе TRUFAX на Кондуит-стрит. За 
неделю он установил контакты почти с двадцатью журналистами из Москвы, 
Ленинграда и Киева, и на его факсимильный аппарат заструился поток сведений. К 
классу СХ они не относились, но это было только начало. Требовалось время, 
чтобы установить, у кого из журналистов есть доступ к секретам, у кого его нет.

NORTHSTAR быстро сосредоточил усилия на одном многообещающем журналисте из 
Москвы, Павле Фельгенгауэре, сорокалетнем, независимом, пишущем на военные темы.
 Судя по всему, он обладал данными, необходимыми для ценного агента. Главное, 
он имел превосходный доступ к секретам, поскольку был близок с ельцинским 
министром обороны Павлом Грачевым. Материалы, которые Фельгенгауэр публиковал 
после встреч с ним, были дразняще близки к порогу СХ, поэтому мы решили 
напористо сближаться с ним.

NORTHSTAR подолгу разговаривал с Фельгенгауэром по телефону из конторы TRUFAX. 
В надежде найти для него мотивировку шпионить на нас, мы постепенно собрали 
сведения о характере его работы, стиле жизни и устремлениях. Но сближение с ним 
по телефону шло медленно. Чтобы добиться успеха, нам требовалось встретиться с 
ним лично, поэтому мы уговаривали его приехать в Лондон. Хотя он и принимал 
плату за свои материалы – мы переправили ему почти восемь тысяч фунтов 
наличными с курьером, – но постоянно находил повод отменить или отложить 
заранее условленные поездки за границу.

В конце концов, мы нехотя, разочарованно признали, что Фельгенгауэр, скорее 
всего, ведет с нами игру, возможно, в сотрудничестве с русской разведкой. Мы 
установили с ним контакт, но теперь он просто издевался над нами, принимая от 
нас деньги и бросая в ответ подачки псевдоразведданых, чтобы поддерживать к 
себе интерес. Это была классическая подрывная тактика, ее не раз использовала 
русская разведка для распыления денежных средств МИ-6. Рассел, к глубокому 
разочарованию NORTHSTAR, через три месяца прикрыл TRUEFAX. В общей сложности он 
обошелся нам в сорок тысяч фунтов и не принес ни единого донесения СХ. TRUEFAX, 
видимо, надо было считать "экспериментом".


x x x

Рассел тем временем преобразовывал SOV/OPS. В отличие от других отделов, 
регулярно проводивших настоящие секретные операции в своих странах, SOV/OPS до 
сих пор ограничивал свои операции русскими, выезжающими за пределы СССР. Теперь,
 когда КГБ был реформирован и ослаблен, Рассел предложил усилить его отдел и 
начинать вести настоящие секретные операции в самом сердце России. Он 
переименовал отдел в Восточноевропейское управление (UKA), приведя его название 
в соответствие с другими секретными подразделениями, расположенными в 
Сенчури-хаус. Потом стал настойчиво требовать в департаменте кадров пополнения. 
Одним из первых к нам пришел Спенсер, скучавший на своей работе офицера по 
разведке целей и стремившийся заниматься настоящей секретной работой. Рассел 
предоставил ему стол в моем кабинете и поручил работу с MASTERWORK, Платон 
Обухов, русский дипломат, еще не достигший тридцати лет, был сыном бывшего 
заместителя министра иностранных дел в СССР, работавшего на переговорах по 
ОСВ-2. Прямой доступ MASTERWORK в российское министерство иностранных дел не 
имел значения, но его отец был все влиятелен в Москве и обеспечивал MASTERWORK 
доступ к элите международной политики.

Спенсер собирался встретиться с MASTERWORK для опросов в Таллинне, столице 
новой Республики Эстония. Это место было безопасным, так как Эстония заигрывала 
с Западом, и опасаться ФСБ там приходилось гораздо меньше, чем в России, а 
русские все еще могли свободно ездить ту