ей величины семейному дому, стоящему в небольшом саду 
фасадом на Гомер-лейн. Позади него находился небольшой сад, примыкающий к 
территориям Стенли-парка и школы. Стиснув сумку, чтобы привести камеру в 
действие, я заснял дом, израсходовав всю пленку, и перед сном проявил ее. 
Наутро отправился в госпортскую ратушу на Уолпол-роуд, раздобыл копию списка 
избирателей, откуда узнал имена и профессии жильцов. Выдав себя за 
студента-архитектора, в департаменте по строительству раздобыл план дома, 
сказав, что он нужен мне для проекта дизайна. Чиновник не позволил вынести 
фотокопии, но разрешил изучить их в приемной, где оставшись один, я переснял их.
 Едва я покончил с этим, как вошел Касл. Эта же хитрость ему удалась, однако 
пришедший через час Спенсер оказался менее счастливым. Чиновник насторожился: 
столь частые просьбы планов домов показались ему странными. Он позвал своего 
начальника, и тот отказался поверить заверениям Спенсера, что он работник 
строительной компании.

Потом каждые свободные от занятий полчаса я наблюдал за домом, чтобы составить 
подробную картину распорядка дня его обитателей. Лучшим местом для 
подслушивающих устройств была бы кухня, где собиралась вся семья. Но мне 
требовались более подробные сведения. Однажды вечером я побежал трусцой к дому 
и обнаружил, что в нем никого нет. Это был мой шанс. Удостоверясь, что никто не 
смотрит, я перелез через забор со стороны Стенли-парка, пробрался через 
кустарник и подошел к живой изгороди позади дома. Испуганный кот прошмыгнул у 
меня между ногами и спрятался под лежавший поблизости виндсерфер. Присев на 
корточки в тени, я несколько минут прислушивался. Стояла тишина, поэтому я 
встал и заглянул в кухонное окно. Когда глаза привыкли к полумраку, набросал в 
блокноте план кухни. Собравшись уходить, я заметил, что в двери оставлен ключ. 
Вспомнив слова Болла "только не попадайтесь", я повернул ключ, распахнул 
толчком дверь и быстро сделал детальные снимки кухни. Мое вторжение в чужой дом 
было безнравственным и противозаконным, но в эйфории слушателя IONЕС это 
казалось полностью оправданным. Болл вознаградил мои усилия высшими отметками 
за это учение.


x x x

Занятия в Форте начинались в девять утра, типичный день включал в себя 
несколько лекций, стрельбу из пистолетов или уроки самообороны, во второй 
половине дня снова лекции, затем ужин, иногда еще вечерние занятия, потом 
писание до ночи отчета об учениях. Общение после этого в баре было обязательным,
 поэтому зачастую мы укладывались спать только под утро. Для компенсации долгих 
трудов по будням в пятницу занятия прекращались после обеда, и мы могли не 
появляться в Форте до десяти часов в понедельник. Первые несколько недель учебы 
я снимал комнату в Лондоне у старого кембриджского друга, но когда уяснил, что 
работа в МИ-6 – это пожизненно, почувствовал необходимость обзавестись 
собственностью. Нашел домик с садом на Ричборн-террес в приятном, но несколько 
обветшалом пригороде Кеннингтон. Домик был плохо отделанным, сад жутко 
запущенным, но большего я себе позволить не мог и очень гордился своим 
приобретением. Все выходные копал землю, что-то сажал, красил, пилил.

В Лондоне я тоже не скучал в одиночестве. Однажды Джулиан, друг-англичанин, с 
которым мы познакомились в Аргентине, пригласил меня на вечерние гонки картов 
на крытом треке, чтобы отметить день рождения. Я провел много часов, разъезжая 
по саду матери в самодельном карте, высоко оценил свои шансы на гонках и стал 
дожидаться этого события.

Трек выстроен в старом автовокзале в Клефеме. Джулиан пригласил около тридцати 
друзей, в том числе несколько очень хорошеньких девушек. Одна из них тут же 
привлекла мое внимание. Покуда мы толклись, разбирая шлемы и ожидая своих 
заездов, я не мог отвести от нее глаз. Высокая, ростом почти пять футов десять 
дюймов, она то и дело отбрасывала с лица длинные, блестящие темные волосы, 
широко открывала ярко-голубые глаза всякий раз, когда смеялась. Мешковатый 
гоночный комбинезон перетянула старым школьным галстуком, подчеркивая 
стройность талии. Я наблюдал за ней в одном из заездов, машину она вела, как 
старуха, семенящая к универсаму за банкой "вискаса". Вскоре лидеры гонки стали 
настигать ее, обойдя на целый круг, и распорядители гонок выкинули синие флаги, 
означающие, что она должна уступить дорогу. Но тщетно. Круг за кругом лидеры 
висели у нее на бампере, пытаясь обогнать. Будучи легче мужчин, она могла 
быстрее увеличивать скорость на прямой, потом осторожно огибала повороты. 
Распорядители оживленнее замахали флагами, но ничего не добились. Она лишь 
сняла с руля руку и помахала им в ответ. Я узнал у Джулиана, что ее зовут Сара.

После гонок мы отправились поужинать в расположенный неподалеку итальянский 
ресторан. Пока мы ждали, когда нас усадят, я к своему удивлению обнаружил, что 
она как будто бы хочет сесть рядом со мной. Мы разговаривали весь вечер и два 
дня спустя снова встретились за ужином.


x x x

Хотя о