то вы? — спросил я незнакомца с некоторой тревогой.

— Не важно. Меня прислала жена французского капитана. Она работает на телеграфе,
 и ей удалось перехватить вот эту телеграмму.

Он показал мне телеграмму, адресованную военному комиссару Позерну в 
Петрограде: «Установите личность председателя Центральной следственной комиссии 
Союза коммунистов Северного округа Болеслава Орлинского, который снабдил 
шпионов фальшивыми документами…» Затем следовали номера паспортов, которые я 
передал двенадцати офицерам-гусарам для пересечения границы, а также их фамилии.


— Но это еще не все, — продолжил посланец. — Из другой телеграммы мы узнали, 
что эти господа прибыли на границу в шинелях, под которыми на них были мундиры 
с эполетами и орденами. Естественно, их тут же арестовали. Семерым удалось 
устроить побег, но двое из них были убиты. Я должен был предупредить вас, так 
как через час телеграмма будет доставлена, и это, сами понимаете, конец.

Я буквально кожей почувствовал нависшую надо мной угрозу. Было понятно, что 
пришло время покинуть негостеприимный Петроград. Я поблагодарил своего 
незнакомого друга и поспешил на службу. Какие неприятности ожидали меня там?

В моем кабинете находились председатель следственного суда и двое моих коллег, 
которые лихорадочно рылись в моих служебных бумагах. Не было сомнения, что они 
искали номера двенадцати паспортов. Следовательно, они уже получили телеграмму.

— Товарищ Орлинский, пожалуйста, подождите немного в приемной. Нам нужно 
обсудить партийный вопрос, вскоре мы присоединимся к вам.

Пошел ли я в соседнюю комнату? Не то слово. Я буквально выкатился в нее, а 
затем по коридору и вниз во двор. Но это оказалось сделать не так-то просто. В 
семь утра дверь еще была закрыта. Стоило ли звать привратника и возбуждать в 
нем подозрения? Нет. Вернуться назад? Тоже невозможно. Ждать здесь, пока меня 
не найдут? Тогда завтра со мной будет покончено. Нет уж, спасибо. Я вышиб 
стекло в двери и вылез наружу через образовавшееся отверстие.

Я бежал по пустынным улицам к центру города, к набережной, в маленький 
двухэтажный дом. Накануне я все подготовил на случай внезапного побега, и это 
здание просто идеально подходило для подобных целей, Нет ни привратника, ни 
консьержки и, кроме меня, всего один жилец, мой друг, поляк, управляющий 
богатого фабриканта.

В одно мгновение я побрился и переоделся католическим священником. Поразмыслив, 
решил, что в этой одежде меня никто не узнает и я смогу предупредить своих 
верных друзей о побеге, чтобы они спокойно могли продолжать работать. Как 
только стемнело, я начал спускаться по лестнице и вдруг заметил в сумраке 
какую-то фигуру. Самое главное — не показывать страха. К тому же я изменил свою 
внешность. Кто может узнать меня без бороды и очков в таком облачении? Даже моя 
собственная мать не узнала бы в этом дрожащем человеке своего сына. И все же 
береженого Бог бережет! Я, крадучись, вернулся в свою комнату, но прежде чем 
успел запереть дверь, услышал шаги на лестнице. Какие-то люди быстро 
поднимались по ней, и я бросился наверх к моему другу-поляку. Он открыл дверь, 
втащил меня в прихожую и, прежде чем я понял, где нахожусь, втолкнул меня в 
комнату. Не говоря ни слова, он открыл огромный буфет и отодвинул заднюю стенку.
 Все это заняло несколько секунд. Наружная дверь содрогалась от сильных ударов.

— Лезьте туда, пока еще не поздно. С той стороны вас ждет слуга. Ему можно 
доверять. Он выведет вас на улицу. Мне отсюда все было видно. Этот негодяй 
Горин поджидает вас с полудня, а с ним пятьдесят вооруженных до зубов 
красногвардейцев. Надеюсь, мы еще увидимся в более приятной обстановке… — С 
этими словами он втолкнул меня в образовавшийся проем. Я оказался в темной 
незнакомой комнате.

— Не бойтесь, господин Орлинский. Я тот самый слуга. Следуйте за мной. Мы в 
соседнем доме. Здесь нас никто не будет искать.

Тем не менее, он начал спускаться по лестнице очень осторожно, я шел за ним. 
Стоя в подъезде, мы наблюдали, как из соседнего дома вытащили моего друга и 
спасителя. Его взяли в качестве заложника и, как я узнал позже, освободили 
только через несколько недель.

Я поспешил в консульство Германии. Там нашел Бартельса, доброго ангела 
петроградской разведки. Он зани