о по звуку падения брошенного камня, либо с 
помощью солнечного «зайчика», направляемого вниз зеркалом. Если обнаруживались 
непросматриваемые зоны, на веревке нужной длины закидывали гранату. И лишь 
после этого на детонирующем шнуре опускали заряд взрывчатки.

В качестве заряда обычно использовали имевшиеся в изобилии трофейные 
противотранспортные итальянские мины. Как только мина достигала дна, на другом 
отрезке детонирующего шнура длиной 3–4 метра опускался второй заряд весом 800 
граммов. Оба шнура наверху соединялись вместе, и к ним крепился запал УЗРГМ от 
ручной гранаты. Чтобы случайно не сорвался в колодец, его просто придавливали 
камнем или цепляли за вбитый колышек.

Тренированному расчету из двух человек на подготовку подрыва 20-метрового 
колодца требовалось около трех минут. После этого нужно было выдернуть кольцо и 
отпустить скобу гранатного запала и через четыре секунды раздавался взрыв. 
Подрывникам, которым достаточно было отскочить от заряда на 5–6 метров, 
оставалось лишь уворачиваться от облицовочных камней, как из жерла вулкана, 
вылетавших из колодца.

Хитрость такого способа подрыва заключалась в том, что верхний заряд взрывался 
на доли секунды раньше нижнего и плотно закупоривал газами колодец. Ударная 
волна нижнего заряда, отразившись от верхнего облака газов, устремлялась 
обратно вниз и в боковые ходы и туннели. Пространство между двумя зарядами 
оказывалось в зоне смертельного избыточного давления: этот прием мы назвали 
«стереофоническим эффектом».

Однажды мы почти на себе испытали воздействие такой «стереофонии», когда при 
учебном взрыве всего в десятке метров от нас взрывной волной вышибло пробку 
замаскированного лаза в кяриз. В обнаружившийся лаз и подорванный колодец 
спускаем уже два точно таких же спаренных взрывных устройства – всего четыре 
заряда. Соединяем поверху детонирующим шнуром и подрываем опять-таки одним 
гранатным запалом. Эффект фантастический – он сразу же получает наименование 
«квадрофонии».

Затем в каждый колодец летит обычная дымовая шашка. Вентиляция в кяризах 
хорошая, и как только рассеивается дым, который теплее остального воздуха, это 
становится сигналом, что внизу уже можно дышать без респираторов.

Спускаются в кяриз по трое или четверо. Двое идут на разведку впереди, один или 
двое прикрывают от возможного удара в спину. К ноге первого разведчика 
привязывалась длинная прочная веревка для вытаскивания трофеев или самого 
разведчика, если его вдруг ранят или убьют. Вооружалась поисковая группа ножами,
 лопатками, ручными гранатами, пистолетами и автоматами. К цевью автомата 
приматывали фонарик. Патроны брались с трассирующими пулями. Кроме того, мы 
начали использовать в замкнутых помещениях и под землей сигнальные мины. Их 
можно было бросать как ручные гранаты, просто выдернув чеку. Но наиболее 
потрясающий эффект достигался, когда 3–6 сигнальных мин связывали в один пучок 
и потом «стреляли» из них, держа в руке перед собой. Яркий сноп огня, жуткий 
вой в течение девяти секунд, а потом еще девять секунд – фонтан трассеров, 
летящих на 15–20 метров и беспорядочно отскакивающих от стен. Я не припомню 
случая, чтобы такое «психическое оружие» выдерживали даже обученные бойцы. Как 
правило, все валились ничком и инстинктивно закрывали голову руками, хотя 
трассеры опасны, если только попадут в глаз или за шиворот.

Курсантам школы спецназа довольно скоро пришлось на практике применить 
полученные знания. Случилось так, что колонна советских автомашин, возивших 
гравий для строительства, поздно вечером угодила в засаду в самом центре 
провинции Пагман. 19 безоружных солдат и один прапорщик, имевший при себе 
только пистолет с двумя обоймами, пропали без вести. Горящую колонну 
зафиксировали вертолетчики, возвращавшиеся с боевых. Ночью десантники 103-й 
дивизии высадились с вертолетов на вершины гор и заблокировали район. Утром 
началась операция по прочесыванию местности. Командующий 40-й армией заявил: 
«Кто найдет их живыми или мертвыми – получит Гер