ете, для того, чтобы резать часовых, 
заблуждаетесь. Нож спецназу нужен, чтобы порезать колбаску или сало! А для 
часовых у нас припасены бесшумные пистолеты.

На стендах в классе у него висело множество пистолетов иностранного 
производства с самодельными глушителями, изготовленными слушателями в качестве 
курсовых работ.

Про каждый ствол он мог рассказать интересный эпизод из своей практики. 
Например, извлечет из своего бездонного кожаного портфеля «Парабеллум»:

– «Парабеллум» в переводе на русский означает «готовься к войне». Пистолет, 
конечно, красивый. На фронте все наши штабные офицеры и тыловики западали на 
него. Я иногда уступал свой «парабеллум» какой-нибудь тыловой крысе за пару 
котелков спирта. Пойдет этот блудливый козел в медсанбат, похвастает перед 
Маруськой, навешает лапшу на уши, как ходил в тыл врага и взял в плен генерала, 
покажет пистолет. Все, любовь до гроба! У немцев происходило то же самое. Их 
тыловики ходили к Гретхен в свой немецкий медсанбат и хвастались трофейными ТТ. 
Не сомневаюсь, что вы, ортодоксы, тоже будете пользоваться этим приемом, когда 
начнете охмурять медсестричек Кабульского госпиталя. А через Афганистан 
пройдете все.

Помню соревнования между учебными группами. В ночной лес поодиночке 
забрасываются слушатели, которые в обусловленное время должны прибыть в пункт 
сбора. Собравшись, группа с помощью радиопеленгатора начинает поиск груза и 
находит тяжеленный, опломбированный ящик без ручек. Притаскивает его в 
расположение. Затем бегом в тир. Нужно собрать пять пистолетов разных систем из 
множества деталей, перемешанных в одном ящике. Из этих пистолетов каждый 
слушатель должен выпустить по одной пуле. На каждую группу выделяется одна 
мишень. Кто из бойцов попал, кто промахнулся – неизвестно. С последним 
выстрелом щелкает секундомер. Мишени вывешиваются в фойе. Подводится итог. 
Наутро победившей группе в торжественной обстановке начальник диверсионной 
школы лично вручает огромный торт.

Аналогичный метод обучения я потом применял в работе с Афганским спецназом.

Больше всего мне нравились занятия по минно-взрывному делу. Под руководством 
Бориса Андреевича Плешкунова и Петра Ивановича Нищева рвали рельсы, разносили в 
крошку железобетонные блоки. Лазили по ночам по фермам мостов через Москву-реку,
 устанавливая учебные заряды. Лепили бомбы из самодельной взрывчатки, 
конструировали мины-ловушки. Один хохмач-слушатель изготовил портфель-сюрприз с 
«черемухой» и подсунул Борису Андреевичу. Однако «мудрый Боря» не стал его 
разминировать. Так и простоял портфель на полке три года, пока батарейки 
питания надежно не сели. Навыки, полученные у Бориса Андреевича, мне здорово 
пригодились в Афганистане.




Глава 2. Бомба в кабинете зампреда КГБ


Петр Иванович Нищев поведал случай из своей практики, как обезвреживал 
самодельное взрывное устройство. В 1978 году произошел взрыв в Московском метро,
 повлекший человеческие жертвы. В КГБ было заведено дело оперативной разработки 
и началась тотальная проверка всех лиц, хоть когда-либо имевших отношение к 
взрывным делам, в том числе преподавателей и слушателей КУОСа. На всех вокзалах 
установили негласное круглосуточное дежурство. И вот однажды взрывник с бомбой 
вновь приехал в Москву. На Курском вокзале он долго сидел в зале ожидания, 
изучая остановку. Наконец потянулся к сумке, чтобы включить тумблер. В этот 
момент дремавший напротив молодой человек сунул правую руку за пазуху. Приняв 
его за чекиста, взрывник перепугался, выскользнул из зала и был таков, так и не 
включив электрическую цепь. На бесхозный багаж сделал стойку вокзальный воришка.
 Вынеся из зала, заглянул туда и обомлел, увидев массивный чугунный корпус, 
провода, лампочки и выключатели. Бросив сумку в там