по 4–5 кровати. Парни размещались на 
третьем и пятом этажах, а девушки на втором и четвертом. Наша комната, 
посовещавшись, наладила дружбу с девчатами, проживавшими над нами. Это было 
выгодно, у девчат не переводился хлеб, сахар и сливочное масло. Так что по 
вечерам, придя к ним в гости, всегда можно было рассчитывать на угощение. В 
свою очередь, когда у нас заводились деньги, водили их в кино и в кафе. Правда 
денег у нас хватало на три-четыре дня.

Мой сосед по койке Адыл был большой романтик и в не меньшей мере раздолбай. Ему 
принадлежал рекорд экономфака по количеству пропусков занятий: за полгода он не 
посетил ни одного! Он безумно влюбился в девчонку по имени Белек, проживавшую 
на нами. Однако постоянно портил с ней взаимоотношения безумными выходками, от 
чего страдал сам и по ночам плакал и рвал зубами подушку. Чтобы помочь другу, 
мы решили провести оперативную комбинацию. Адыл, немного подумав, согласился. 
Сообща написали письмо в его адрес от имени несуществующей возлюбленной, якобы 
тоскующей в разлуке. Превознесли до небес достоинства Адыла. Упомянули о том, 
как он, рискуя жизнью, спас эту красотку от лап бандитов. Не забыли упомянуть о 
том, что ей стали известны прелести злой соперницы Белек. Адыл лично переписал 
этот опус женским почерком. Запечатали в конверт, поставили почтовый штемпель. 
Письмо положили на стол среди множества других в коридоре общежития. Вскоре 
зафиксировали его исчезновение. А еще через полчаса конверт обнаружили на 
прежнем месте. Изучив его, обнаружили следы перлюстрации. Рыбка клюнула! 
Вечером как обычно пошли пить чай к соседкам. Все девчонки обхаживали нашего 
героя как могли. Белек страдала от ревности. Однако Адыл опять разрушил 
начавшееся было потепление взаимоотношений. И тогда я увел его в мир грез…

… Однажды ночью, когда его стенания порядком надоели, я открыл дверь шкафа, 
щелкнул переносным пультом управления. Задняя стенка бесшумно ушла в сторону и 
открылся длинный коридор. Я завел Адыла туда. Вошли в лифт. Нажал кнопку. 
Сердце подступило к горлу: мы стремительно проваливались куда-то вниз. Вскоре 
лифт остановился, и мы оказались перед несколькими закрытыми дверями. Я открыл 
одну из них и мы попали на роскошную виллу на необитаемом острове: шум прибоя, 
ласковый ветерок, запахи неведомых цветов, пальмы, бананы. В лагуне яхта. 
Переодев Адыла в белоснежный костюм, оставил его на пляже и ушел по своим делам.
 Через несколько часов забрал его оттуда. Перед тем, как вернуться обратно в 
наше убогое жилище, заставил пройти санобработку и переодел в прежнюю одежду. 
Но он паразит, все же прихватил ракушку…

Проснувшись утром, Адыл действительно обнаружил под своей подушкой морскую 
раковину и не вытерпев, заглянул за шкаф, залез внутрь, постучал по задней 
стенке…

Похоже, Адыл погиб окончательно. С тех пор он стал задумчив и рассеян. Каждую 
ночь уже самостоятельно, без моей помощи уходил в дальние странствия. Он 
побывал в лучших борделях планеты, однако везде сохранял верность своей 
несравненной Белек. Ему очень хотелось показать эти миры возлюбленной, чему я 
противился:

– Нельзя, не положено. Я и так нарушил Инструкцию.

Девчонки отметили странные метаморфозы, происшедшие с ним…

Второе место по количеству пропущенных занятий после Адыла занимал Абай 
Борубаев. Тот самый, который в восьмидесятые годы якобы убил каратиста и 
киноактера Талгата Нигматуллина, сыгравшего в фильме «Пираты ХХ-го века». Абай 
жил не в общежитии, а на квартире родителей в городе. Однако по утрам приходил 
в нашу комнату и заваливался спать на свободной кровати. Когда мы возвращались 
с занятий, вместе начинали думать о пропитании. Самый простой способ был 
подойти к какому-нибудь студенту-"куркулю" из южной провинции и попросить 
взаймы рубль. Тот, нервно щупая карманы, обязательно ответит, что в наличии 
имеет всего двадцать копеек.

– Ладно, давай их сюда.

На эти деньги можно было купить буханку хлеба за 16 копеек и сто граммов 
соленой кильки за 3 копейки. Еще оставалась одна копейка сдачи!

Абай неплохо играл на гитаре и меня научил бренчать на шестиструнке. За это я 
прозвал его «учителем». Это ему очень нравилось. Последующая его жизнь была 
окутана тайной. Лет десять назад его имя гремело по всему Советскому Союзу. Ему 
было посвящено много публикаций в центральных газетах. Он первым в стране 
превратил экстрасенсорику в дойную корову и умопомрачительно разбогател. Более