представлявшим флот на предварительных переговорах на Лондонской морской 
конференции, все его знавшие возлагали на него большие надежды, считая именно 
тем человеком, который нужен для данной работы. Великолепный рулевой для посла 
Мацудайры, он, будучи целеустремленным практиком, воистину способен, если 
обстоятельства того потребуют, отодвинуть посла и взять дело в свои руки. 

На Лондонской конференции по военно-морскому разоружению в 1930 году, то есть 
четыре года назад, он приобрел опыт совместной работы с вице-адмиралом Сакондзи 
Сейдзо. Познал и горечь неудачи, олицетворявшей Лондонский морской договор, 
который вызвал шок в морских кругах и такие необычайные по размаху протесты. 
Поэтому он тщательно знакомится не только с тем, что происходило в то время, но 
и с личностью и методами работы посла Мацудайры. Кроме того, он недавно оставил 
пост командующего первой эскадрой авианосцев и стал членом Комитета по изучению 
мер по разоружению; теперь он ведущий эксперт по вопросам разоружения — изучает 
их специально. 

Императорское правительство подходит к вопросу о разоружении с четко 
определенной позиции: не уступит ни одного дюйма — даже если в качестве 
последнего шанса придется выйти из Вашингтонского морского д о говора — и 
обеспечит равные права на вооружение в том, что касается суммарного 
водоизмещения флота. Главная роль контр-адмирала Ямамото — возможно, убедить 
заинтересованные нации, что следует соблюдать основной дух достигнутых 
соглашений. Благодаря опыту, приобретенному за время работы военно-морским 
атташе посольства Японии в Америке, он стал осторожен в высказываниях и 
сохранял здравый ум. 

Как и следует ожидать от человека, побывавшего на войне (Русско-японской) и 
соприкасавшегося со смертью, его трудно испугать. Его резкое нежелание 
прибегать к лести оскорбляет многих; но он из тех, кто неуклонно исправляется 
со временем». 

Этот характерный набросок дает представление о том, что Ямамото отправился в 
Лондон полным огня, настроенным не уступить ни пяди, но на самом деле это не 
так. Истина состоит в том, что он много раз пытался избежать поездки в Лондон. 
Принято считать так: когда окончательно решили — он едет, он счел своим долгом 
посвятить всю энергию этой конференции с «энтузиазмом и твердостью» человека, 
как он сам выразился, «несущего ответственность за будущее нации». И все-таки 
«энтузиазм и твердость » были другого вида, нежели предназначенные для рядового 
читателя «Профиля на одной странице» в «Бангей санъю». Только что 
цитировавшиеся фразы взяты из письма той самой женщины, которая тайком села в 
привилегированный экспресс «Камоме» в одно время с Ямамото. 

Позднее мы еще вернемся к этому письму; здесь дело вот в чем: гордость, что 
Япония всего за 70 лет стала третьей по мощи военно-морской державой мира, 
постепенно привела некоторых моряков к тенденции — хотя и не так заметной в 
армии — преуменьшать силу англо-американцев. Ямамото не мог при этом оставаться 
спокойным. С 1919 года, когда стал капитаном 3-го ранга, он дважды побывал в 
Америке и дважды же посещал Европу с официальными визитами. Особенно хорошо 
представлял он истинную мощь Америки и ее национальный характер; более того, 
любил эту страну. Во время службы морским атташе в Вашингтоне он писал своему 
бывшему учителю — на открытке с изображением вишневых деревьев на берегу 
Потомака: «Вишня Йосино здесь в полном цвету; почти так же красива, как у нас 
дома, и будто утверждает сардонически, что «японский дух» не монополия нашей 
страны. В центре — памятник Вашингтону». 

Примерно в то же время капитан 3-го ранга Мива Йоситаке, младший помощник 
Ямамото, сообщил ему, что для совершенствования своего английского намерен 
заняться чтением биографии какого-нибудь знаменитого американца, и осведомился, 
чью биографию ему порекомендовали бы. 

— Конечно, Линкольна, — ответил Ямамото. — Я люблю Линкольна. Думаю, он велик 
не только как американец, но и просто как человек. Если хочешь прочесть 
биографию, почему бы не эту — есть хорошая книга, написанная Карлом Сандбергом. 


И вот третий визит в Европу и второй в Лондон — делегатом на переговоры по 
разоружению. Конечно, он знал о расхождении между своими идеями и превалирующей 
атмосферой на флоте и долго колебался, принять ли поручение, чувствуя, что не 
подходит для того, чтобы отстаивать требования Японии перед морскими державами 
до самого конца. 

Но получилось, однако, так, что не нашли другого подходящего кандидата. В 
пользу ему зачли дружеские отношения с послом Мацудайрой, а также прочную 
репутацию, которой он пользовался в соответствующих странах после Лондонской 
конференции 1930 года. Так Ямамото принял свое назначение главой делегации. 
2
25 сентября, в 15.00, то есть через две недели после назначения, Ямамото на 
борту пакетбота «Химару» направлялся из Иокогамы в Северную Америку. Днем 
раньше в официальной резиденции морского министерства для него устроили 
прощальный вечер. В то время морским министром был адмирал Осуми Минео, вместе