И вообще зрелище примечательное: чуть ли не дюжина гейш, все в удрученном 
состоянии, усердно работают ножами и вилками по обеим сторонам от Ямамото, а он 
с помпой восседает за столом в своей кают-компании. 

Чийоко, ее на этот раз не пригласили, немедленно решила, что не позволит себя 
обойти. Прежде всего попросила Фурукаву Тосико как-нибудь съездить и осмотреть 
«Нагато», а затем связалась с сестрой Тосико и десятком гейш, и спустя 
несколько дней все прибыли на базу в Йокосуку. Спустя короткое время на корабле 
опять приветствовали две группы самых привлекательных гостей из квартала 
Симбаси. История росла как снежный ком, пошли слухи: Ямамото привозит на борт 
флагмана Объединенного флота кучки гейш, все вместе пьянствуют и распевают 
песни. Но в реальности все происходило значительно тише.
Часть 4-6
4
Сама Чийоко хотя бы раз навещала Ямамото, когда «Нагато» заходил в порт 
Йокосука. Привозила с собой белье, носки и даже подарки для его помощников и их 
жен и обычно приступала к наведению порядка в платяном шкафу, на постели и 
вообще в каюте. Однажды даже отчитала его, — это когда он задумал отдать жене 
одного офицера лосося с Хоккайдо и, отправившись в туалет, вытащил оттуда 
объемистый сверток, где среди форменной одежды хранился соленый лосось. 

Тренировки на флоте завершились в декабре. Потом отслужили молебен в море в 
память тех, кто погиб во время учений, и затем флот возвратился в порт, а 
команды кораблей рассеялись на берегу. Конец года всегда отмечался повышениями 
по службе. Этот год, 1939-й, также пережил и большие перестановки в 
командовании Объединенным флотом. 

Штабные офицеры еще с тех времен, когда главнокомандующим был Йосида, — такие 
моряки, как начальник штаба контр-адмирал Такахаси Ибо и старший штабной офицер 
капитан 1-го ранга Коно, — ушли в отставку, а их место заняли новые лица, 
включая начальника штаба Фукудоме Сигеру, старшего штабного офицера Куросиму 
Камето, офицера штаба торпедоносцев Ариму Такайясу и администратора штаба 
Ватанабе Ясудзи. 

Один из них, начальник штаба Фукудоме, в апреле 1941 года, то есть за восемь 
месяцев до начала войны, стал начальником 1-го отдела морского генерального 
штаба; его заменил контр-адмирал Ито Сейичи, остававшийся на этом посту четыре 
месяца; затем в августе этот пост занял контр-адмирал Угаки Матоме. А потом, 
как раз перед началом войны, капитан 1-го ранга Мива Йоситаке и капитан 3-го 
ранга Фудзии Сигеру присоединились к командованию как воздушный «А»-офицер 
штаба и офицер связи соответственно. Но кроме трех-четырех таких перемен, 
Ямамото пришлось сохранять основной состав до самого начала войны. 

Термин «команда Ямамото», конечно, не означает, что он имел власть самолично 
делать назначения; эта прерогатива оставалась за отделом кадров морского 
министерства. Должность офицера штаба по политическим делам (известная также 
как штабной офицер связи) впервые появилась при Ямамото. 

Первый день Нового, 1940 года Ямамото и его новый коллектив встретили в 
открытом море. По этому поводу адмирал сложил такие стихи: 
Сегодня я, командир 
Стражей моря 
Страны рассвета, 
С благоговением вглядываюсь 
В восходящее солнце!

Вероятно, оттого, что сейчас он оказался в ином окружении, чем во времена, 
когда был заместителем министра, Ямамото постепенно стал писать все больше 
стихов, — за этот период, вплоть до своей смерти, он сочинил их довольно много. 
Во время войны и особенно после гибели Ямамото эти короткие, в тридцать один 
слог стихи рассматриваюсь как необходимый элемент просвещения нации, а 
некоторые даже положены на музыку. Короче, подход к ним был как к произведениям 
настоящего поэта, а потому представляется нелишним сказать об этих стихах 
несколько слов. 

Чтобы сделать заключение, прежде всего отметим, что писал он их куда более 
случайно — и гораздо более скованным языком, — чем считалось в обществе. Йонаи, 
а кому это знать, как не ему, утверждал, что вкус Ямамото в сочинении стихов 
определялся его стремлением «кого-то перещеголять, — для него это имело 
характер состязания ». Он устраивал для самого себя соревнования на скорость 
писания, и результат в поэтическом смысле, даже при исключительном желании, 
едва ли можно назвать выдающимся. 

Много позже контр-адмиралу Одзаве Джисабуро пришлось рискнуть и высказать свое 
мнение Ямамото в лицо: 

— Кажется, вы обожаете писать шутливо-классические стихи и раздавать их 
подчиненным, отправляющимся на фронт;но я о них (стихах. — X. А.) невысокого 
мнения. В ваших краях полным-полно первоклассных поэтов, Рьокан например, — так