Британии и Франции. Но с того момента Ямамото вместе с Йонаи и Инуэ обязан 
повернуться к вопросу лицом. 

Правда, это не означало, что на флоте беспрерывно его обсуждали; в течение 
долгих и утомительных месяцев до того, как покинуть морское министерство и 
стать главнокомандующим Объединенного флота, Ямамото вместе с Йонаи и Инуэ 
встречались только раз, может быть, два для такого конкретного обсуждения. «Мы 
все трое пришли к определенному выводу, — писал Инуэ, — поэтому нам никогда не 
приходилось спорить на эту тему». 

Предмет их соглашения, кратко, — от заключения военного альянса с Германией нет 
никаких выгод. От союза с самым заклятым врагом Америки выигрывает только этот 
самый враг; Япония взамен получит лишь возрастающий риск войны с Америкой, без 
заметных преимуществ для себя. Именно такой войны флот больше всего хотел бы 
избежать. Ямамото имел обыкновение мрачно заявлять: «Если дела пойдут так и 
дальше, мы получим войну — войну с Соединенными Штатами». 

Министр Йонаи отличался пылкой неприязнью к немцам. Пребывание в Германии в 
течение двух с половиной лет убедило его, что объединяться с этой нацией крайне 
опасно для любой страны. Прочитав «Майн кампф», он опять-таки ощутил угрозу, 
исходящую от Германии, с ее традиционным подходом сильной руки и 
нереалистичными мечтами об установлении в Европе «нового порядка». 

Гитлеровскую Германию Йонаи терпеть не мог и, вполне естественно, питал 
отвращение к методам управления, осуществляемым Гитлером или его коммуни- 
стической разновидностью. Отвечая на вопрос члена Социалистической народной 
партии на заседании подкомитета по ассигнованиям на флот, он сказал практически 
следующее: 

— Вооружения следует держать на минимально необходимом уровне; не думаю, что 
надо требовать невозможного. Но при любых вооружениях страна будет разбита, 
если пренебречь другими факторами. И конечно, есть предел тому, что 
подвергается контролю. Как мне видится, можно контролировать распределение 
продукции, но я не сторонник контроля за расходом. Если это допустить, сами 
методы контроля станут проблемой. Согласен, что должны предусматриваться все 
виды реформ, но считаю, что их следует достигать путем эволюции, а не 
революции». 

Говорят, эта речь вызвала возбужденный шум на галерее прессы. 

Такой реалистичный взгляд, присущий не только Йонаи, формировал основной 
настрой мыслей на флоте, развивавшийся под влиянием британского партнера. В 
этом отношении армия сильно отличалась; давно установилось тут традиционное 
поклонение Германии и стремление ее копировать; но что действительно странно, 
так это то, что даже во время Первой мировой войны, когда Япония соединила свою 
судьбу с Антантой, а Германия теоретически была ее врагом, некоторые офицеры в 
японской армии все еще продолжали почти открыто выражать симпатии к Германии и 
словами и делами. На флоте тоже не обошлось без прогерманской ориентации 
офицеров, а среди лидеров — такие непосредственные подчиненные Инуэ, как Ока 
Таказуми (начальник первого отдела бюро по морским делам), Ками Сигенори и 
другие члены бюро. Для Инуэ ситуация, когда в его прямом подчинении служили 
люди со взглядами совершенно противоположными его собственным, создавала 
большие неудобства. 

Уже после войны, оглядываясь назад и вспоминая усилия, предпринятые им.тогда 
вместе с соратниками, Инуэ сожалеет, что они оказались абсолютно 
неконструктивными, а состояли лишь в пассивном отражении единодушных, мощных и 
стремительных аргументов, к которым прибегала армия, и атак молодых морских 
офицеров, симпатизировавших армии. Тем не менее флоту по крайней мере удалось 
удержать флотских офицеров среднего ранга (таких, как только что упоминавшийся 
капитан 1-го ранга Ками) от вытягивания руки в нацистском приветствии, как это 
делали его коллеги в армии. 
3
Несмотря на то, что происходило вокруг, распорядок дня Ямамото до сих пор 
нельзя было назвать особенно напряженным и чреватым ощущением опасности. Как 
обычно, обязанности заместителя министра полностью занимали его; более того, 
сам он оставался крайне точен — ни в коей мере не суетлив — в ведении дел. 
Бывшего капитана 1-го ранга, поверхностно с ним тогда знакомого, спросили, как 
должен вести себя актер, играющий. Ямамото в фильме. 

— Не стремитесь быть таким величественным, когда сидите в кресле, — отвечал он. 
— Пусть создается впечатление о человеке неутомимом, — он в любую минуту готов 
вскочить и взяться за дело, если требуют обстоятельства... Глаза выразительнее, 
живее, — не уставляйте взгляд в одну точку; подбородок решительный. 

Рабочее напряжение нарастало, и Ямамото приспособился ставить печать на 
документы на своем столе. Попадали они к нему через помощников; как вспоминал 
Мацунага Кейсуке, от проставления штампов к вечеру уставала рука, несмотря на 
то что не очень важные бумаги откладывались в сторону. Когда Ямамото в соседней 
комнате приступал к своей работе, об этом догадывались по шуму из его кабинета.