— Мне нечего сказать по вопросам политики, — отвечал Ямамото. — В теории, — 
многозначительно добавил он, — этика в иностранных делах означает делать то, 
что считается правильным, обманывая при этом кого-то или нет. В человеческом 
смысле это прекрасная позиция, но в политическом иногда может быть и ошибочной. 
На вопрос о развернутой тогда кампании «за новую жизнь», сторонники которой 
призывали мужчин брить головы, а женщин — отказаться от перманента из-за 
«серьезности ситуации», он отвечал: 

— Какое все это имеет значение? Сам я сколько лет стригусь коротко — так мне 
удобнее. Но не вижу, какое отношение имеет к какой-то «новой жизни», если 
кто-то бреет голову или носит длинные волосы. Большинство офицеров в морском 
авиакорпусе носят длинные волосы с пробором. Стукнешься головой — не так больно,
 если есть волосы. С другой стороны, неряха и есть неряха, как коротко его ни 
стриги. Поэтому и так и так нормально. То же с перманентом. Уверен, женщины 
пользуются этим способом завивки, потому что так экономичнее. Делаете вы 
перманент или придерживаетесь традиционного японского стиля в прическе — ничего 
страшного, и нечего поднимать шум по этому поводу. 

В этот момент к нему подошел официант сообщить, что обед готов, и, бросив 
короткое: «Прошу прощения», он направился вместе с Фудзитой в вагон-ресторан. 

Поезд «Камоме» прибыл в Осаку в 9.20 вечера, и Ямамото, его спутница, а также 
адъютант провели ночь в отеле «Нью Осака». Объединенный флот стоял на якоре в 
заливе Вакамура. Из-за смены главнокомандующего учения отменили. В то время 
Объединенный флот по мощи был третьим в мире; гавани в Осаке и Кобе были 
слишком малы, чтобы вместить его, и 1-му и 2-му флотам приходилось дробиться на 
части, чтобы бросить якоря в этих портах. А залив Вакамура достаточно 
вместителен для всего Объединенного флота. 

На следующее утро Ямамото простился со своим компаньоном на перроне станции 
Нанба и пересел на поезд частной дороги Нанкаи, направлявшийся к Вакамуре. Там 
у пирса небольшой катер ждал главнокомандующего. Был прекрасный солнечный день. 
Ямамото исчез в маленькой каюте, и по команде дежурного офицера, младшего 
лейтенанта, чьи щеки покраснели от усердия, катер отошел от пирса. 

Вдали стояли на якоре семьдесят или восемьдесят кораблей Объединенного флота, 
мирно покачиваясь на залитых солнцем волнах залива Вакамура. Флагману «Нагато» 
предстояло стать домом Ямамото и штабом флота до тех пор, пока после начала 
войны на Тихом океане не вступит в строй «Ямато». 

Катер с новым главнокомандующим подходил к «Нагато» под взорами команды, 
которой выпало служить под его началом. Все стояли на внутренней стороне палубы,
 смотрели на него со сходней: капитаны и штабные офицеры флотов и дивизионов; 
на внешней стороне той же палубы — штабные офицеры Объединенного флота; под 
прямыми углами к этим двум линиям — капитан Фуку-доме Сигеру вместе с другими 
офицерами «Нагато». 

После того как Йосида Зенго ушел с «Нагато», чтобы стать морским министром, на 
борту много спорили по поводу того, кто придет на его место. В то время 2-м 
флотом командовал Тоеда Соему, и, судя по прецедентам, ему и предстояло занять 
пост командующего Объединенным флотом. Когда вместо него назначили Ямамото 
Исороку, многих, видимо, удивил и даже поразил этот выбор. 

Как только катер подошел к «Нагато», Ямамото ловко взобрался по сходням. Вот 
вымпел вице-адмирала, полоскавшийся над катером главнокомандующего, приспущен, 
а на мачте «Нагато» взвился вымпел главнокомандующего. В тот же момент оркестр 
на флагмане заиграл мелодию, обычно исполняемую в честь главнокомандующего. 
Ямамото поднялся на борт, ответно поприветствовал всех собравшихся и исчез в 
люке; затем прошел в кормовую часть корабля в каюту главкома, где собрался 
высший командный состав флотов для встречи с ним. 

Церемония передачи оказалась сравнительно простой. Как только она кончилась, 
Ямамото почувствовал облегчение и, явно оживившись, стал вести непринужденную 
беседу. «Я не против стать главнокомандующим, — говорил он своему адъютанту. — 
Это популярность. А заместитель министра — должность для высокопоставленного 
мальчишки». 

«Высокопоставленный мальчишка» или нет, но в период нахождения на этом посту и 
особенно последние несколько месяцев он оказался вовлеченным в ряд скандальных 
и неприятных эпизодов. В глазах общества он являлся основной причиной упрямой 
оппозиции моряков Трехстороннему пакту и, как таковой, стал объектом враждебных 
действий со стороны правых; его жизни просто угрожала опасность. Несомненно, он 
почувствовал облегчение, когда вновь очутился в море после шести лет жизни на 
берегу. 

Примерно две недели спустя, 15 сентября, он пишет Сасакаве Рючи: 

«С тех пор флот находится в канале Бунго, круглые сутки занятый учениями; при 
этом все контакты с берегом прекращены, за исключением доставки почты. К