следующем: как ни огромен линкор, он все равно потопляем. Атакующая мощь 
самолетов будущего невероятно возрастет, позволит им уничтожать корабли с 
воздуха до того, как прозвучат первые пушечные выстрелы. Суперлинкоры рано или 
поздно, но неизбежно станут белыми слонами. 

Проблема в том, что, когда его просили предъявить доказательства в пользу своей 
теории, их не существовало: история морских войн не дала пока ни одного случая, 
чтобы боевой корабль был потоплен самолетом. В наши дни теории Ямамото 
самоочевидны, но в то время не многие ощущали это. Кое-кому они казались лишь 
немногим трезвее, чем, к примеру, какие-нибудь чересчур радикальные и вовсе не 
реалистичные фантазии студентов-выпускников. С точки зрения сегодняшних знаний 
совершенно ясно, что как люди нереалистичные, сентиментальные и отставшие от 
времени проявили себя как раз те, кто отстаивал стратегию строительства еще 
более громадных кораблей и пушек; однако эти люди столь эмоционально отстаивали 
свои взгляды, что одно это позволило последним просуществовать еще долго после 
начала войны. 

Лишь гораздо позже (Ямамото уже нет в живых, и ничего тут не поправишь) 
сторонники их впервые осознали всю истину, заключенную в популярной на флоте 
поговорке: «Три великие глупости света — Великая китайская стена, пирамиды и 
линкор «Ямато»; пришлось им повернуться лицом к реальности. За год до поражения 
в войне японский флот окончательно и безоговорочно низвел эскадры линкоров до 
уровня «сил поддержки». 

Хирага Юзуру и Фукуда Кейдзи, оба крупные авторитеты в японском судостроении, 
отвечали за проектирование «Ямато» и «Мусаси». Ямамото часто заходил в кабинет 
контр-адмирала Фукуды, клал ему руку на плечо и произносил примерно следующее: 

— Не хочу быть мокрым одеялом, — знаю: ты целиком отдаешься работе. Боюсь 
только, что скоро останешься не у дел. Авиация вот с этих дней превращается в 
самую важную силу на флоте; большие корабли и пушки выйдут из употребления. 

Фукуда давно восхищался Ямамото как человеком; но тогда он и впрямь буквально, 
это заметил Ямамото, с головой погрузился в работу, и профессиональная гордость 
технического специалиста сжигала его в стремлении создать самый совершенный 
линкор в мире. Потому он отвечал: 

— Да нет, думаю, ты не прав. Мы хотим создать корабль, который не скажу 
абсолютно невозможно, но крайне трудно потопить. В проекте учитываем все 
возможные варианты. 

Как один из контраргументов сообщил, что в новом корабле используются плиты 
брони в форме пчелиных сот. При броне, испещренной отверстиями наподобие 
пчелиных сот, создается преимущество: ее трудно пробить бомбами, сброшенными с 
большой высоты. На «Ямато» и «Мусаси» такие плиты, толщиной 11,7 дюйма, 
пронизанные 180 отверстиями диаметром 7 дюймов каждое, применены для перекрытия 
машинного отделения. Когда Ямамото услышал это, он, говорят, пробормотал что-то 
вроде: 

— Да, но... — и умолк, явно не убежденный услышанным. 

Среди немногих, кто с энтузиазмом поддерживал теории Ямамото, — Кувабара Торао, 
в то время заместитель командира авиакорпуса Касумигаура, вместе с Ониси 
Такидзиро и другими офицерами-летчиками. Все они чувствовали, что будущее 
Объединенного флота — там, за облаками. Зачем вкладывать такие огромные 
средства в строительство линейных кораблей, когда авиации выделяются из бюджета 
ничтожные деньги и годовой фонд горючего сжигается за шесть месяцев. Как-то 
после одной из конференций, то ли технологической, то ли административной, 
Кувабара (он был в то время в Токио) зашел в офис Ямамото в департаменте 
аэронавтики и спросил его, как прошла конференция. 

— Плохо, — уныло ответил Ямамото. — Жаль, но не в моей власти что-то сделать. 
Решили строить и «Ямато», и «Мусаси». Это старики, и они считают, что есть 
только один способ работы — по-старому. Молодому ничего с ними не поделать. 

Разговор этот, вполне возможно, произошел в июле 1936 года, когда вынесли 
официальное решение строить эти два судна. Говорят, Ямамото был готов рисковать 
своей работой, оппонируя этой программе, но в конце концов его возражения 
отклонили. 

Как и предсказывал Ямамото, и «Ямато», и «Мусаси» потопила американская авиация 
(соответственно восемь и десять лет спустя) и их девять 18,1-дюймовых пушек 
почти не получили сколько-нибудь эффективного применения. Вскоре после того 
разговора оба злополучных судна в обстановке строжайшей секретности на 
военно-морской базе нашли последнее пристанище в Куре и на верфи Мицубиси в 
Нагасаки