порнографический роман на английском. 

Один человек, не моряк, побывал на «Акаги» при Ямамото — командире 1-го 
дивизиона авианосцев и рассказывал, как его привел в восторг показательный бой 
двух летчиков-истребителей на встречных курсах прямо над кораблем. Ямамото 
вдруг стал серьезным и произнес: 

— Вам может показаться, что это сплошное развлечение. Но при резком пике может 
случиться кровоизлияние в легкие и вы укоротите жизнь на несколько лет. Такая 
тренировка недопустима для тех, кому за тридцать. По правде, мне не нравится, 
что мои ребята занимаются такой тренировкой. Но этого не избежать, это нужно 
родине. 

После восьми месяцев командования 1-м дивизионом авианосцев Ямамото снова 
перевели на берег, для работы в морском генеральном штабе и морском 
министерстве; это произошло в июне 1934 года. А вскоре после этого его 
назначили делегатом на переговоры, предваряющие Лондонскую конференцию по 
морскому разоружению, и он* поехал в Лондон. Что произошло в период между этим 
и его возвращением в Японию, уже описывалось выше. 

К тому времени, как Ямамото стал главой департамента аэронавтики, у него не 
оставалось сомнений, что авиация призвана играть ведущую роль в вооружении 
флота. В решающей битве на море главная роль принадлежит самолетам и 
специальным группам, базирующимся на авианосцах, — для него это уже очевидно, и 
спорить тут не 6 чем. Однако неверно считать, что так думали многие в высших 
эшелонах японского флота. В действительности все наоборот: морские офицеры 
командного состава в большинстве все еще возлагали надежды на гигантские 
линкоры и мощные пушки — классическая концепция Объединенного флота; согласно 
ей авиация была не более чем вторичным оружием. Добейся Ямамото своего, морской 
авиакорпус стал бы авиаморским корпусом, а линкоры — белыми слонами. Одно 
зарождение такой идеи — нечто вроде богохульства в глазах тех, для кого 
блистательные традиции императорского флота сформировались еще в битве в 
Японском море. 

По возвращении из Лондона Ямамото сказал Мацудайре: 

— Я лично беседовал с Макдоналдом и почувствовал, что это великий 
государственный деятель. Он разговаривал со мной почти как добрый дядюшка. Вряд 
ли стоит ожидать чего-либо в следующем году (имеется в виду главная конференция.
 — X. А.). Единственное, что мы можем сделать, — это обдумать альтернативу. 

В новом периоде, ожидающем Японию, никакого договора о разоружении: нормой дня 
становится неограниченное строительство боевых кораблей. Япония на деле 
приступила к выполнению сверхсекретной программы строительства, включая такие 
гигантские корабли, как «Ямато» и «Мусаси». 

При строительстве невероятно огромных судов преследовались, видимо, две 
основные цели. Первая: поскольку опытные стрельбы из 18,1-дюймовых пушек (это 
значительно больше, чем орудия главного калибра на «Мутсу» и «Нагано») показали,
 что они обладают колоссальной разрушающей мощью, естественно, возник вопрос, 
возможно ли построить линкоры, способные их нести. 

Вторая цель основывалась на факте, что линкоры класса «Ямато» и «Мусаси», 
полным водоизмещением 72 тысячи тонн, слишком велики для прохода через 
Панамский канал. Если Америка при гонке в строительстве кораблей захочет иметь 
линкоры такого же класса, ей придется либо подчиниться неизбежной изоляции в 
Тихом океане, либо держать корабли этого класса и в Тихом, и в Атлантическом 
океанах; это даст Японии преимущество в гонке. 

В октябре 1934 года, когда Ямамото только что прибыл в Лондон, морской 
генеральный штаб обратился к морскому техническому департаменту с просьбой 
изучить возможности таких новых боевых кораблей в рамках имперской морской 
третьей дополнительной программы. Когда Ямамото стал руководить департаментом 
аэронавтики, морские круги попытались достичь соглашения о начале строительства 
этих суперкораблей на основе исследований технического департамента. Сам 
Ямамото резко выступал против этого плана; он намеревался с помощью подробных 
схем продемонстрировать, что, если деньги и материалы, предназначенные для 
строительства «Ямато» и «Мусаси», будут переведены на модернизацию морской 
авиации, боевая мощь императорского флота Японии неизмеримо возрастет. Но 
адвокатов строительства не так легко переубедить. 

В то время самый громкий сторонник политики строительства — адмирал Накамура 
Рьозо, глава технического департамента. Почти такой же энтузиаст и адмирал 
Суецугу Нобумаса, лидер «флотской» фракции и один из тех среди вышестоящих, к 
кому Ямамото испытывал непреодолимое отвращение. 

Накамура выступал против предлагаемого Ямамото акцента на развитие авиации. У 
него с Ямамото часто вспыхивали жаркие споры по поводу строительства «Ямато» и 
«Мусаси», и морскому министру Осуми ничего не оставалось, как пригласить в 
качестве посредника принца Фусими. Суть аргументов Ямамото состояла в