Глава 5
Часть 1-3
1
Ранним утром 26 февраля 1936 года, примерно за пять месяцев до официального 
решения строить «Ямато» и «Мусаси» и через три месяца после назначения Ямамото 
Исороку руководителем департамента аэронавтики, произошел знаменитый «инцидент 
26 февраля». 

Мятежные армейские офицеры ворвались в резиденции лорда — хранителя печати 
Сайто Макото, министра финансов Такахаси Корекийо и генерального инспектора 
военного обучения Ватанабе Джотаро и убили троих на месте; лорд — правитель 
королевского двора Судзуки Кантаро был тяжело ранен. 

Когда пришли мятежники, премьер-министр Окада Кейсуке находился в своей 
официальной резиденции, он спал; его шурина по ошибке приняли за него и тоже 
убили. Бывшего лорда — хранителя печати, отдыхавшего «а горячих источниках в 
Югавара, спасла внучка: появились налетчики, но ей удалось увести его в 
покрытые лесом холмы. 

Мятеж подавили через четыре дня, но стало очевидно, что политическое 
доминирование армии с тех пор невероятно возросло. Основные инициаторы заговора 
26 февраля — горстка молодых офицеров, мечтавших о реформировании нации в духе 
национализма и «второй Реставрации». Силы, их поддерживающие, следует искать в 
основном среди некоторых правых элементов и высших эшелонов в армии. 

Не совсем правильно утверждать, что флот не имел никакого отношения к заговору 
и не приложил к нему руку. Даже не принимая во внимание факт, что лорд — 
правитель королевского двора Судзуки, премьер-министр Окада и лорд — хранитель 
печати Сайто — все они ветераны японского морского флота, в ходе инцидента на 
флоте образовалось, видимо, как минимум два лагеря. 

Один, естественно, составляли молодые морские офицеры — сторонники решительных 
действий в поддержку своих коллег в армии. Сразу после инцидента эти офицеры в 
большом числе собрались в офисе Ямамото в департаменте аэронавтики и объявили, 
что не намерены молчать, в то время как армия осуществляет столь решительные 
действия. Ямамото, как говорят, накричал на них, что ему несвойственно, и 
выгнал. 

С другой стороны выступили те, кто, напротив, считал, что, если потребуется, 
флот должен использовать собственные ресурсы, чтобы подавить армию. В течение 
одного-двух дней после начала «инцидента 26 февраля» поведение армейских 
лидеров позволяло предположить, что мечты молодых офицеров о перестройке нации 
близки к осуществлению; военный министр Кавасима получил документ, в котором 
излагались взгляды мятежников, распространенные ими в армейской среде, а в это 
время Верховный военный совет, встречавшийся с главарями восставших армейских 
частей, отзывался с высокой похвалой об их действиях. 

Двое — Фурукава Тосико и Моримура Исаму (учившийся с Ямамото в Гарварде) — 
позднее слышали от него, что, если бы армия зашла слишком далеко, флоту 
пришлось бы приготовиться к борьбе с ней. Однако это почти наверняка не 
означало, что Ямамото соглашался лично проводить такие акции. В результате обе 
противоборствующие тенденции на флоте ни к чему не привели, а сам Ямамото не 
предпринял никаких открытых действий. Понятно, что ранг главы департамента 
аэронавтики не позволял ему этого, как и отдавать те или иные приказы. 

Так случилось, что в ночь на 25 февраля Ямамото оставался в морском 
министерстве, поэтому он узнал о заговоре из официальных источников. Как 
утверждает Соримачи Эйичи, первый его практический шаг — отправка флотского 
врача на машине в резиденцию Суд- зуки, чтобы убедиться, серьезно ли тот ранен; 
потом он позвонил хирургу в Токийский императорский университет и попросил его 
прибыть в дом Судзуки как можно быстрее. Этими двумя чисто личными действиями 
фактически ограничилась вся его реакция. По счастливой случайности ни одна из 
четырех пуль в теле Судзуки не оказалась смертельной; впоследствии он стал 
премьер-министром и в этом качестве девять лет спустя завершил войну от имени 
Японии. 

Судзуки искусно скрывал свое истинное политическое кредо, и потому далеко не 
ясно, насколько сильна была его оппозиция как лорда — правителя королевского 
двора сторонникам жесткой политики по отношению к Англии и Америке или 
тенденции ухода Японии вправо. Как бы то ни было, Ямамото испытывал к нему 
особое уважение. При всем гневе и тревоге, которые он пережил при «инциденте 26 
февраля», его пост не позволял ему никаких конкретных действий. Между тем в то 
время в Йокосуке еще два офицера разделяли настроения Ямамото. 

Это Йонаи Мицумаса, главнокомандующий военно-морской базы в Йокосуке, и Инуэ 
Сигейоси, начальник штаба в Йокосуке. Вскоре после этого все трое — Йонаи, 
Ямамото и Инуэ — собрались в морском министерстве, соответственно в рангах 
министра, заместителя министра и главы бюро по морским делам. Им доведется 
оказать упорное сопротивление армейской тирании и правым настроениям и стойко 
противостоять от имени императорского флота заключению трехстороннего пакта с