Ямамото настроился держать язык за зубами и не произнести ничего, что немцы бы 
могли воспринять как обещание. Как мы увидим позднее, несмотря на вежливые 
беседы между японскими и германскими моряками в этом случае, Ямамото, став 
заместителем министра, энергично противостоял Трехстороннему пакту между 
Японией, Германией и Италией. 

В тот вечер в японском посольстве дали частный ужин в честь Ямамото и его 
группы. И опять Ямамото замкнут и молчалив. Но когда разговор каким-то образом 
перешел на бридж, покер и азартные игры, он вдруг преобразился и стал вовсю 
разглагольствовать. 

После одной ночи, проведенной в Берлине, делегация пересекла Польшу и очутилась 
на территории России; в Москве сели на поезд, следовавший по Транссибирской 
магистрали. 

Во время этой бесконечной поездки Ямамото проводил дни и ночи за покером и 
бриджем с партнерами Эномото, Мицунобу и Мизотой. В это очень холодное время 
года поезд подолгу стоял на каждой станции для осмотра подвижного состава и 
очистки льда, накопившегося на днище вагонов. В Новосибирске ожидал японский 
консул с большой порцией суши, приготовленного его женой. Когда поезд наконец 
прибыл, он вместе с женой поспешил в купе Ямамото, где обнаружил гостя в 
разгаре карточной игры с коллегами — повсюду вокруг разбросаны карты. Ямамото 
сердечно поблагодарил за посещение и насладился типично японским деликатесом, 
возникшим посреди сибирской зимы. 
11
Как только пересекли границу с Маньчжурией, проходящий поезд стали встречать и 
выражать свои добрые чувства группы людей. 7 февраля Ямамото с коллегами отбыл 
из Маньчжурии в Харбин, проехав через Корею, а в полдень 12 февраля 1935 года 
вернулся после пятимесячного отсутствия в Токио — там шел легкий снег. Большая 
группа официальных лиц, включая морского министра Осуми и министра иностранных 
дел, приехала на Токийский вокзал, чтобы приветствовать его возвращение; однако 
Ямамото и Осуми, должно быть, говорили друг другу необходимые слова с 
неоднозначными чувствами. На платформе стояли и женщины из квартала Симбаси, и 
друзья, с которыми Ямамото учился в Гарварде, — идя мимо, он, пока никто не 
видел, показал им язык. 

Начальник вокзала провел его через подземный путь к главному входу в вокзал, 
где Ямамото ожидала машина, чтобы отвезти во дворец, — там ему долженствовало 
оставить свое имя в книге посетителей. Но когда он увидел, что жители Токио 
выстроились вдоль дороги от вокзала, возле Маринучи и ворот Вадакура, он вышел 
из машины и направился пешком к входу во дворец. Это можно интерпретировать 
двояко: либо он отзывчивый человек, всегда готовый ответить на добрые чувства к 
нему; либо подлаживался под вкусы толпы. А возможно, и того и другого понемногу.
 

Два дня спустя, 14 февраля, он прибыл в морское министерство, чтобы представить 
Осуми официальный отчет в присутствии принца Фусими, начальника штаба флота. 
После обеда он зачитал подобный отчет на заседании военных советников. Его 
официальный рапорт императору датирован 19 февраля. Долгое время нельзя было 
найти ни оригинала, ни копии этого документа и считалось, что он уничтожен, 
случайно либо намеренно, во дворце или в морском министерстве сразу после 
окончания войны, в неразберихе; но в конце концов одна копия обнаружилась — в 
кипе документов в прежнем генеральном штабе сухопутных войск. Документ очень 
длинный; опуская целиком разделы, где идет речь о прогрессе в предварительных 
переговорах, процитирую заключительную часть: 

«На предварительных переговорах представители всех заинтересованных сторон 
занимались откровенным и честным обменом мнениями в неизменно дружественной 
атмосфере, искренне стараясь определить какой-то базис для нового договора; не 
возникало и намека со стороны двух стран, работающих вместе, на то, чтобы 
оказать давление на третью страну или лишить ее голоса. 

Британия в особенности — частично, может быть, из-за своей позиции спонсора 
переговоров — проявляла искреннюю готовность достигнуть соглашения о 
разоружении и употребляла неизменные усилия обеспечить в этом бесперебойный 
прогресс. 

Таким образом, и Британия, и Америка слушали с величайшим интересом то, что мы 
имели им сказать, и мы имели возможность в полной мере изложить основы политики 
императорского правительства. Тем не менее различия в позициях трех стран пока 
не позволили достичь какого-либо соглашения. 

Глубоко сожалею, что не удалось убедить Британию и Америку согласиться с 
взглядами императорского правительства, и убежден в необходимости дальнейших 
усилий в этом направлении. 

В заключение своего отчета заверяю, что я — самый послушный слуга Вашего 
Императорского Величества. 

И сороку».