вечер Сакано посетил частную резиденцию Осуми, намереваясь объяснить ему 
ситуацию, но все, что он сумел выжать из министра, — нельзя говорить вещей, 
порочащих адмирала Като, военного советника. 

Сакано, член «договорной» фракции и земляк Угаки, воздержался от прямой его 
защиты, и его первоначальное заявление — а оно всего лишь отрицало возможность 
каких-либо страстей на флоте против Угаки — в конце концов восприняли как 
нарушающее принцип невмешательства офицеров флота в политику; поэтому его сняли 
с поста и сделали предупреждение. К Сакано прибыл посланец с распоряжением от 
начальства не появляться на публике как можно дольше и с обещанием «в скором 
времени исправить положение». Когда Сакано рассказал Хори об этом обещании, тот 
расценил его как чушь. Вполне уверенный, что его переведут на другую должность, 
Сакано вместо назначения на какую-нибудь малую морскую базу вдруг оказался в 
списке отставников, а вместе с ним и Хори. 

Так в общем выглядело «дело Сакано», которое сильно опечалило и встревожило 
Ямамото, особенно когда та же участь постигла Хори, одного из его ближайших 
друзей. Ямамото оценил эти увольнения как «совершенную глупость» и потребовал 
объяснения: «Что более важно для флота — эскадра крейсеров или такой человек, 
как Хори Тейкичи?» Заявил также, что потерял всю энергию и энтузиазм в работе, 
— он и в самом деле казался таким подавленным, что это вызывало тревогу. 

Как только Ямамото узнал о происшедшем, он догадался, что стояло за этими 
событиями, и его отвращение к сторонникам «флотской» фракции, уволившим Хори, 
оставалось с ним до конца жизни. Нагумо Чуичи (позже главнокомандующий сил, 
атаковавших Гавайи) был заодно с теми, кто увольнял Хори; в заявлении, 
протестующем против Лондонского морского договора, имя Нагумо появилось рядом с 
именем Суецугу Нобумасы. Таковы факты, и их следует помнить, ибо они проливают 
свет на Дальнейшие события. 

И все же возникает вопрос: в долговременной перспективе вся эта борьба во флоте 
не есть ли лишь результат разногласий во взглядах на стратегию и на договор об 
ограничениях? Один ныне здравствующий вице-адмирал говорит нечто 
небезынтересное на этот счет: 

«Это только моя собственная мысль, но мне кажется, что вопросы должности, 
гордости и военных пенсий играют какую-то роль в создании атмосферы, которая 
сейчас превалирует. Адмирал обычно живет комфортно — может себе позволить 
держать две-три служанки и иметь в своем распоряжении служебную машину 
министерства; но как только он уволен в отставку — всему этому приходит конец. 
Флотский адмирал сохраняет за собой звание на всю жизнь, однако адмиралы, как 
правило, уходят в отставку, насколько я помню, в 65 лет, каждый независимо от 
работоспособности обязан оставить службу по достижении этого возраста. Если 
этот человек — личность сильная и все еще любит земные блага, а у него отставка 
на носу, он непременно начинает противиться неизбежному. В отличие от лидеров 
бизнеса лишь у немногих адмиралов есть какие-то сбережения; естественно поэтому,
 что они, как все живые существа, стремятся сохранить за собой работу как можно 
дольше. Для этого надо иметь нескольких протеже, которых можно по-разному 
использовать, оказать на них давление, и, конечно, свалить своих соперников. В 
армии в самом деле происходило нечто близкое к этому: офицеры среднего звена 
оказывали влияние на своих вышестоящих начальников. По этой причине я иногда 
настоятельно утверждал, что правительству следует пересмотреть положение с 
пенсиями для военных; но мне неизменно отвечали: в такой бедной стране, как 
Япония, это неосуществимо». 

10
В Лондоне переговоры шли в течение всего ноября и декабря. Британцы проявляли 
желание избежать тупика и найти путь к компромиссу. Предложили даже, если 
невозможно договориться о количественных ограничениях, подписать соглашение, 
касающееся по крайней мере качественных: например, ограничить тоннаж отдельных 
кораблей и калибр их пушек — это средство замедлить гонку вооружений. Тем не 
менее американская делегация настаивала, что Лондонский морской договор следует 
изменить, а Вашингтонский морской договор — в принципе сохранить. С 
наступлением декабря американцы стали пользоваться Рождеством как предлогом для 
возвращения на короткое время домой. Ямамото говорил, что, даже если переговоры 
будут приостановлены, лучше зафиксировать дату повторного созыва конференции, и 
предлагал продлить перерыв до марта следующего года; сам он на это время 
намеревался вернуться в Японию. Но американцы ответили неопределенно: мол, не 
имеет смысла устанавливать дату ради даты; 20 декабря посол Дэвис, начальник 
морских операций и остальная часть делегации покинули Лондон и направились 
домой. 

В последующий период предстояло продолжить неофициальные переговоры между 
Японией и Британией; на каком-то этапе договорились: возможно некое решение — 
включить японские предложения в британский компромиссный план, а Британия пусть 
уговорит Америку согласиться с результатом. 

Как Ямамото и обещал на прощальном ужине в Токио, он редко обращался за свежими 
инструкциями домой, но дважды в декабре — одиннадцатого и двадцать пятого — 
обстоятельства потребовали от него послать запрос в Токио, чтобы узнать мнение