в Нагаоке, что и Ямамото, и, хотя младше на пять лет, стал одним из его 
закадычных друзей в родном округе. Двухтомный труд Соримачи под названием 
«Ямамото Исороку. Мужчина» описывает до мельчайших деталей атмосферу семьи 
Ямамото, его рождение и воспитание; пусть вся история преподносится 
тенденциозно и оспины выдаются за милые ямочки, а многие касающиеся героя 
неблаговидные вещи опускаются — все равно в ней содержится материал, который 
нельзя найти в других источниках. 

Утром 30 августа 1939 года Соримачи сел на станции Сибата главной магистрали 
Уетсу в экспресс, отбывающий в Токио. В вагоне второго класса заметил своего 
старого знакомого Исивару Кандзи, в форме генерал-майора. Приветствовал Исивару 
и поинтересовался, куда тот направляется. Исивара ответил, что его назначили 
командующим 16-м дивизионом и он едет в Токио. Ему назначена аудиенция 
императора, и он намерен дать совет в том плане, что нынешнюю войну («китайский 
инцидент ») следует остановить; хотел бы заявить то же самое и принцам Чичибу и 
Такамацу. 

— Знаю, что в этом вагоне полным-полно переодетых полицейских и агентов 
политической полиции, — сказал он, — но это мне не помешает заявить, что 
подобное занятие погубит Японию, если мы вовремя не остановимся. В самом деле, 
— продолжал он, — я также надеюсь увидеться с заместителем министра Ямамото. Он 
единственный человек на флоте, который может остановить войну... Я хотел бы 
встретиться с ним 3 сентября, — может быть, ты ему попозже позвонишь и скажешь, 
что я собираюсь увидеться с ним? 

Исивара, который какое-то время был на короткой ноге с Ямамото, воспринимался в 
армейских кругах как что-то вроде еретика. Ярый сторонник учения «Ничирен», он 
верил, где-то через 2500 лет после смерти Будды (примерно в 2000 году) создадут 
что-то вроде «всемирного правительства», но на пути к нему разгорится война в 
беспрецедентных масштабах. Именно он планировал «маньчжурский инцидент», имея 
идею создания в Маньчжурии некоего идеального государства, в котором «будут 
жить в гармонии пять рас». В этих аспектах могло быть некоторое несовпадение 
его и Ямамото точек зрения, но, как только был развязан «китайский инцидент», 
он немедленно выступил с призывом к его локализации. Считал, что войска не 
следует использовать до начала «последней войны» человечества и инцидент 
необходимо быстро урегулировать, с тем чтобы избежать немедленной конфронтации 
с Америкой и Британией. По крайней мере в этом он, вероятно, нашел бы в Ямамото 
симпатизирующего ему слушателя. 

— Как долго ты будешь в Токио? — тихо спросил Соримачи, предупрежденный, что 
военная и политическая полиция может подслушивать. — Понятно. Я сразу дам знать 
Ямамото. 

Оставшиеся полтора часа, пока поезд не прибыл в Нагаоку, их беседа не 
представляла интереса, и на станции Нагаока они расстались. 

Соримачи ехал провести урок в начальной школе в д е ревне, лежащей посреди 
холмов где-то за Мьяучи, следующей за Нагаокой станцией. Урок начался в три 
часа и длился чуть ли не до заката, когда Соримачи и других присутствовавших 
накормили в доме какого-то местного шишки, располагавшемся на холме. Пока они 
ели, примчался запыхавшийся человек из деревенской администрации со срочным 
сообщением для Соримачи. Там по радио они услышали сообщение: заместитель 
министра Ямамото назначен на пост главнокомандующего Объединенного флота и 
побывал во дворце на церемонии облечения полномочиями. Деревенский староста и 
все присутствующие взволнованно поднялись при этой новости и трижды 
поаплодировали. Сам Соримачи, в возвышенном состоянии духа, немедля отправился 
в деревню и на такси вернулся домой в Нагаоку, где заказал разговор с Токио. 
Когда его соединили, он поздравил Ямамото, и они беседовали, пока Соримачи 
вдруг не вспомнил о просьбе Исивары, которую от волнения временно упустил из 
памяти. Он рассказал Ямамото о встрече в поезде и о заявлении Исивары. 

— К сожалению, — отвечал Ямамото, — я должен завтра отправиться на корабли и 
встретиться с ним не смогу. Но когда в следующий раз увидишь — передай ему мои 
добрые пожелания. 

Если бы назначение Ямамото главнокомандующим состоялось на четыре-пять дней 
позже, встреча, на которую надеялся Исивара, возможно, произошла бы. Произойди 
это — и развитие «китайского инцидента», а в сущности, все будущее Японии имело 
бы совсем другой характер; кто знает, но шанс упущен. Ямамото ушел в море и с 
того времени вплоть до смерти больше не встречался с Исиварой.
Часть 3-5
3
В тот день, в 5.30 пополудни, Ямамото после поездки в Императорский дворец, где 
ему вручили полномочия главнокомандующего Объединенного и 1-го флотов, вернулся 
в здание из красного кирпича, где размещалось морское министерство. 

В тот день газеты на видных местах поместили его высказывания при вступлении на 
новый пост под заголовками: «Вновь подымаем паруса на семь морей после шести 
лет на берегу. Ямамото — суровый, молчаливый адмирал». Вцт типичное его 
описание в одной из статей: «Крепко сбит, безукоризненная белая форма; в чертах