наверняка ухватил смысл слова в оригинале — к тому же слово «уязвимый» часто 
используется в бридже. 

Что касается Америки, тут, с другой стороны, следующие признаки: она надеется 
загнать Японию в такую позицию, чтобы ей пришлось в одиночку объявить о выходе 
из Вашингтонского морского договора. Тогда можно возложить всю вину за неудачу 
переговоров по разоружению на Японию. При «бездоговорном» этапе безудержной 
гонки морских вооружений трудности переживали бы Япония и Англия; Америку 
подобный вариант задел бы незначительно. Очевидно, Ямамото уловил это и 
опасался угодить в американскую ловушку. Свою единственную долговременную 
альтернативу он видел в опоре на Англию, относительно мягче расположенную к 
Японии, в поисках каких-то путей компромисса для обеих стран.
Часть 9-11
9
И все-таки не стоит воображать, что дни Ямамото в Лондоне были целиком 
отягощены заботами и формальностями. На конференции — в сущности, это 
предварительные переговоры — царила атмосфера непринужденная и, несмотря на 
относительно негибкую позицию американской стороны и отдельные столкновения 
мнений, временно прерывавшие ход переговоров, в общем, спокойная и дружеская. 
Ямамото удалось насладиться своим пребыванием в Лондоне; он с готовностью 
посещал коктейли и ужины, устраиваемые представителями других стран, делал 
покупки в Лондоне (купил себе высококлассную трость змеиного дерева) и играл в 
бридж с американским и британским начальниками штабов и морских операций (между 
прочим, обыграл адмирала Чатфилда на двадцать фунтов). 

Однажды в субботу, в ноябре, его пригласили в официальную резиденцию 
премьер-министра в Чекере на обед, который давал Рамсей Макдоналд, и возник 
вопрос, что следует надеть я п о н с к и м гостям. Мацудайра собирался прибыть 
в утренней одежде, но морской атташе Ока возразил, что они будут глупо 
выглядеть в такой одежде на субботней встрече, посему они в конце концов 
остановились на черных пиджаках и полосатых брюках. Когда они приехали в Чекере 
после дороги длиной 38 миль по прекрасной осенней местности, их встретил Рамсей 
Макдоналд — в широких спортивных брюках гольф. 

Дочь Макдоналда, вдовца, Мэри действовала на правах хозяйки. Сам 
премьер-министр, намного старше Ямамото, вел себя весьма сердечно; как говорит 
Эномото, оба почти признали сходство своих характеров. 

Их также пригласил к себе домой Дэвид Ллойд Джордж. Бывший премьер — первый 
британский премьер-министр, скромного происхождения, известный некоторой 
грубостью речи и манер, — имел к тому времени очень плохое зрение. Сожалея, что 
не может видеть лицо Ямамото, он спросил, можно ли до него дотронуться; Ямамото 
пришлось стоять неподвижно, пока Ллойд Джордж касался черт его лица волосатой 
рукой, похожей скорее на лапу медведя. 

Как-то в Лондоне, когда закончились дневные переговоры (или официальный ужин), 
Ямамото с коллегами заехали в свой офис в японском посольстве на Портлендсквер, 
чтобы обсудить между собой дела, а потом вернулись в свой отель на 
Гровенор-сквер. К тому времени они уже устали, но Ямамото заставил Эномото, 
Мицунобу и Мизоту сесть за покер или бридж до трех часов утра, — как обычно, 
когда у него шла игра. Мицунобу, он всегда проигрывал, попробовал отделаться 
пораньше и положил на стол банкнот в один фунт, объявив: 

— Когда я его проиграю — иду спать! 

Каждый день приносил кучу писем из Японии. Ямамото отвечал на все, даже на 
письма учеников начальной школы, которые спрашивали, «все ли он делает для 
своей страны». А вечера заняты игрой, так что для писания ответов на письма и 
для работы над документами у него оставались только утренние часы. Некоторые 
удивлялись, как это Ямамото ухитрялся писать так много писем. Существует теория,
 что писание писем позволяло ему, холостяку до и во время войны, ослабить 
чувство одиночества. Другие утверждают, что письма служили ни больше ни меньше 
как средством завоевания популярности. 

В любом случае факт, что он всегда отвечал, даже на письма детей. 

Если Мизоте и Эномото случалось при чтении газет за утренним кофе наткнуться на 
что-то интересное, они несли эти материалы в кабинет Ямамото. Сами они еще не 
успели снять ночные пижамы, но Ямамото, уже в темном костюме, сидит за своим 
письменным столом и готовится к дневным переговорам или пишет свои извечные 
письма. Часто они удивлялись, когда вообще он находит время поспать. Сам 
Ямамото заявлял, что, как военный человек, он может, если надо, обходиться без 
пищи и отдыха; и действительно мог оставаться несколько дней на ногах, имея на 
сон лишь четыре часа. 

Однажды утром, в декабре, Ямамото проявил немалую тревогу, когда Эномото 
случайно заметил, что ему приснился сон про Хори Тейкичи, — принял это за 
дурной знак. Странно, кажется: такая рационально мыслящая личность, как Ямамото,
 столь суеверен, придает значение снам. Но ведь известно, что есть люди 
(особенно это относится к тем, кто, как Ямамото, любит азартные игры), которые