сардинами в банке, были надбиты все свободные площади эсминца. Под покровом 
ночи отряд из четырех эсминцев выскользнул из Нагой и за двое суток покрыл 
расстояние в 1000 миль до Шанхая. 

Под прикрытием темноты мы проникли в Шанхайский порт и поставили эсминец у 
стенки железнодорожного причала в Вусунге. Солдаты быстро и бесшумно 
перебрались с палубы на стенку. Неожиданно с верхних этажей затемненного здания,
 находящегося примерно в 50 метрах от причала, ударили пулеметные очереди. 
Шесть 127 мм орудий "Амагири" яростно грохнули в ответ по невидимому противнику.
 

Хотя нам и не удалось добиться полной внезапности, высадка десанта позволила 
отбросить китайцев от японского квартала. В ноябре я привел "Амагири" обратно в 
Японию и через месяц был назначен командиром только что построенного новейшего 
эсминца "Ямагумо". Пока на суше шли бои, я продолжал крейсеровать в китайских 
водах, пытаясь по скупым сообщениям прессы следить за обстановкой в мире. 

В середине 1938 года состоялась конференция в Мюнхене. В Европе росла мощь 
Адольфа Гитлера. 

В ноябре я был произведен в капитаны 2-го ранга, но до марта 1939 года 
продолжал выполнять скучные и монотонные задачи по блокаде китайских вод. 

3 сентября 1939 года в Европе вспыхнула Вторая мировая война, а Японию 
продолжали потрясать правительственные кризисы. В январе кабинет возглавил мой 
бывший командир, столь почитаемый мною Мицумаса Ионаи. Ионаи был убежден, что 
если Япония присоединится к странам Оси, она будет втянута в тотальную войну. 
Он прилагал титанические условия, чтобы противостоять заключению знаменитого 
Тройственного пакта. 

Однако потерявшие голову армейские генералы были твердо уверены, что страны Оси 
вскоре выиграют войну, и вся добыча будет поделена между Германией и Италией. 
Увидев, что им никак не удается побудить Ионае присоединиться к странам Оси, 
они просто решили свалить его кабинет, вынудив подать в отставку военного 
министра. По старой японской конституции военным министром мог быть только 
генерал действительной службы. И когда в середине 1940 года ушел в отставку 
генерал Шунроку Хата, ни один генерал не принял предложение Ионаи занять этот 
пост. Таким образом, 21 июля 1940 года пал и кабинет Ионаи. 

В сентябре 1940 года новый кабинет, возглавляемый принцем Коноэ, заключил 
Тройственный Пакт с Германией и Италией. В течение целого года принц Коноэ 
мужественно боролся с агрессивным шовинизмом армейских генералов и американским 
экономическим давлением. Но генералам удалось свалить и кабинет принца, вынудив 
его уйти в отставку в октябре 1941 года. 

Глава 2. 

От Перл-Харбора до Гуадалканала 

1 

День 9 октября 1941 года навсегда остался в моей памяти. В этот день на рейде 
Хиросимы собралось более 200 боевых кораблей японского Объединенного флота. До 
этого почти не было случаев, чтобы весь Объединенный флот собирался в одном 
месте. 

В это время я был командиром новейшего эскадренного миноносца "Амацукадзэ" 
("Штормовой ветер") водоизмещением 2500 тонн, который накануне вошел в строй 
2-й эскадры эсминцев 2-го флота. Четыре однотипных с ним новейших эсминца 
входили в состав 16-го дивизиона второй эскадры. 

Стоял прекрасный осенний день. Боевые корабли всех классов и типов грациозно 
стояли на якорях, отражаясь в зеркальной поверхности нежно-голубых вод бухты, и 
были сравнимы в своей строгости со сверкающими снежными вершинами гор, 
окружающими рейд. Стаи чаек с громкими криками носились в небе, нарушая тишину 
и покой, царящие над кораблями. 

В 9.00 на мачте флагманского линкора "Нагато" пополз вверх трехфлажный сигнал, 
на который мгновенно нацелились бинокли вахтенных офицеров и сигнальщиков со 
всех кораблей. Сигнал был весьма необычным: "Всем командирам кораблей прибыть 
на флагман". На всех кораблях стали спешно готовить к спуску командирские 
катера и вельботы. 

Через несколько минут мой моторный катер уже спешил к "Нагато". Ко времени 
моего прибытия обширный ют линкора уже был заполнен почти сотней офицеров, 
командовавших кораблями, флотилиями, эскадрами и флотами. 

Среди присутствующих я быстро заметил и двух своих прямых начальников: 
командира 2-й эскадры эсминцев контр-адмирала Райцо Танака и командующего 2-м 
флотом вице-адмирала Набутаке Кондо. На всех лицах читалась мрачная