Третий в строю противника эсминец "Стеррет" выпустил по "Хийя" торпеды, но 
промахнулся. Четвертый американский эсминец "О'Веннон", оставаясь в темноте, 
открыл беглый огонь по нашему линкору, добившись множества попаданий и выведя 
из строя всю систему внутрикорабельной связи на "Хийя", что вынудило линейный 
корабль выйти из боя. 

В темноте ночи бой продолжался в условиях, когда никто толком не знал общей 
обстановки и сил противника. Эсминец "Акацуки", чье место в ордере было в 2000 
метрах с правого борта "Хийя", ринулся вперед и выпустил торпеды, которые 
поразили американский крейсер "Атланта". Но сам "Акацуки" попал под 
убийственный перекрестный огонь с американского тяжелого крейсера 
"Сан-Франциско" и эсминцев и погиб почти со всем экипажем. "Сан-Франциско" еще 
вел огонь по "Акацуки", когда сам попал под огонь подошедшего линкора 
"Киришима", который вскоре, однако, вынужден был покинуть район боя, подчиняясь 
приказу адмирала Абе. 

Между тем, эсминец "Юдачи", перерезав вражескую колонну, увидел следующий с ним 
параллельным курсом американский крейсер. Эсминец выпустил в него 8 торпед, но 
промахнулся. Крейсер обрушил на него всю мощь своего артиллерийского огня. 
Капитан 2-го ранга Киккава считал, что ему пришел конец, но в этот момент над 
крейсером противника поднялся огромный столб пламени, видимо, от попадания 
торпед. 

Когда был потоплен эсминец "Акацуки", следовавшие за ним два японских эсминца 
пошли в яростную атаку на американские крейсеры "Сан-Франциско" и "Портленд", 
которые встретили их убийственным огнем. 

Воспользовавшись суматохой, непредсказуемый "Юдачи", выскочив из темноты со 
стороны нестреляющего борта американского крейсера, выпустил в него восемь 
торпед и сам попал под огонь американских эсминцев, получив тяжелейшие 
повреждения. 

А мой "Амацукадзе" шел на север к нашему подбитому линейному кораблю "Хийя". 
Стояла странная тишина. Вдали сверкали вспышки выстрелов, но было уже 
невозможно определить, кто с кем сражается. Единственным кораблем, который еще 
можно было опознать по пожару, полыхающему на палубе, был линкор "Хийя". И я 
решил присоединиться к нему. Я запросил радиорубку: не было ли каких-нибудь 
важных сообщений. 

Радисты ответили отрицательно, добавив, что они вообще не слышат флагманского 
линкора. Видимо, на нем вышли из строя все средства связи. 

Я взглянул на часы. Было 13 минут первого ночи. Вспышка вдали показала, что там 
горит еще какой-то корабль. Позднее выяснилось, что это был "Юдачи". Пока я 
наблюдал это зарево, прямо передо мной из темноты появился силуэт большого 
корабля. Чтобы избежать столкновения лейтенант Мацумото резко положил руль 
право на борт. Казавшееся неизбежным столкновение удалось чудом избежать. 

Что это был за корабль? Мы прошли мимо него настолько близко, что я не смог 
охватить взглядом весь силуэт. Над нами просто проплыла темная громада борта. 
Какой-либо активности на его палубе заметно не было. Не было видно и 
артиллерийских башен, но это было явно не торговое судно. Почему-то этот 
вышедший тьмы корабль напомнил мне "Джингей" - плавбазу наших подводных 
кораблей. Но как "Джингей" мог сюда попасть? Но уже через мгновение я понял, 
что это вовсе не "Джингей", а, скорее всего, какой-то из кораблей противника. 

Я приказал комендорам и торпедистам приготовиться к бою. Командиры 
артиллерийской и минно-торпедой боевых частей Миеси и Шимицу немедленно 
доложили о своей готовности. Но в последний момент я снова заколебался. А вдруг 
это кто-нибудь из своих? 

В отчаянии я приказал включить прожектора и сразу же увидел, что таинственный 
неопознанный корабль является американским крейсером. И немедленно приказал 
открыть огонь. 

Мы выпустили последние 4 торпеды (из 16 имеющихся на борту) и открыли огонь 
первый раз за время этого боя из всех шести 127-мм орудий. К нашему удивлению, 
противник не отвечал. 

Примерно через 20 секунд после начала стрельбы мои акустики обнаружили четыре 
мощных подводных источника звука. Я затаил дыхание, ожидая взрывов. Прошло еще 
10 секунд, но никаких взрывов не случилось, но "Амацукадзе" тяжело закачался с 
борта на борт. И я понял, какую глупость сам и совершил. 

Каждая японская торпеда имела специальное предохранительное устройство, 
предотвращающее взрыв в пределах 500 метров от места выпуска торпеды, а наша 
цель находилась менее, чем в 500 метрах от "Амацукадзе". Я выругал себя. В 
спешке и суматохе я упустил стопроцентную возможность отправить американский 
крейсер на дно.