Я смутился и после некоторого молчания осмелился спросить: 

- Вы очень плохо выглядите, адмирал. Вы нездоровы? 

- Немного простудился, - вздохнул Нагумо, - но дома я быстро поправлюсь и 
вскоре вернусь, чтобы сражаться вместе с вами. 

- Конечно, - поддержал его я. - Климат Сасебо быстро поставит вас на ноги. Вам 
необходимо отдохнуть. Вы в течение целого года непрерывно участвовали в боях. 
По сравнению с вами я, можно сказать, совершил увеселительный морской круиз. 

- Сейчас вам придется туго, - сочувственно ответил мне адмирал. - Все авианосцы,
 исключая "Дзунье", отзываются в Японию на ремонт. 

Я оторопел. 

- Как же мы будем действовать в этом районе всего с одним авианосцем? Неужели 
нельзя было сделать необходимый ремонт, не отзывая корабли за 2500 миль от зоны 
боевых действий? 

- Если бы речь шла только о повреждениях кораблей, то конечно, большую часть 
работ можно было провести прямо здесь, на Труке, - объяснил адмирал Нагумо. - 
Вопрос в другом. Мы потеряли большое количество лучших пилотов и нам нужно 
вернуться домой, чтобы обучить новых... 

Нагумо был заменен вице-адмиралом Джисабуро Одзава, который всю свою жизнь 
проплавал на эсминцах, и как он справится с командованием авианосным 
соединением было никому не известно. Все ждали чуда и надеялись на лучшее. 

В штабе Объединенного флота царила мрачная и напряженная атмосфера. После 
жестокого поражения, которое постигло 2-ю армейскую дивизию на Гуадалканале, 
Армия решила высадить на остров 38-ю дивизию и требовала от адмирала Ямамото 
обеспечения транспортировки. 

Тому не оставалось ничего, кроме как подчиниться армейским требованиям. 

В начале ноября двадцать японских эсминцев начали доставку на остров частей и 
подразделений 38-й пехотной дивизии. Доставка и высадка войск проводилась 
эсминцами 2, 7, 8 и 10 ноября без какого-либо противодействия со стороны 
противника. Но американский флот, как и в предыдущих операциях, ждал только 
нужного момента. 

И этот момент настал. В период с 12 по 15 ноября у Гуадалканала произошла серия 
ожесточеннейших морских сражений. 

Нагумо предсказывал, что нам вскоре придется очень туго, и мне в этом пришлось 
вскоре убедиться, когда я попал в новую гуадалканальскую мясорубку. 

Это было одно из наиболее фантастических морских сражений в истории, когда 14 
японских и 13 американских кораблей сражались на дистанции прямой наводки. 
Японцы потеряли один линкор и два эсминца. Из американского отряда уцелели 
только три эсминца и один тяжело поврежденный крейсер. Погибло очень много 
старших офицеров американского флота. Возможно, это было самое тяжелое 
поражение американцев за всю войну на Тихом океане. Однако и нам было нечему 
радоваться. А наш адмирал за этот бой попал под суд и был уволен со службы с 
мотивировкой "за позорное руководство". 

Сражение фактически было свалкой без соблюдения какого-либо оперативного плана 
или тактических схем. Подробности и детали его, не считая конечных результатов, 
наверное никогда не будут известны. 

Я приложил много усилий в попытке восстановить картину этого боя объективно и 
непредвзято, насколько это вообще возможно. 

Японским отрядом командовал контр-адмирал Коки Абе, имевший к тому времени уже 
большой боевой опыт. Он был известен своей крайней осторожностью, Некоторую 
недоброжелатели адмирала часто называли робостью. 

В сражении у Санта-Круз он, командуя авангардом наших сил, не смог организовать 
преследование бегущего противника и завершить его разгром. Адмирал Абе без 
всякого энтузиазма воспринял приказ Ямамото, предписывавший его четырнадцати 
кораблям осуществить бомбардировку Гуадалканала, как это сделало соединение 
адмирала Курита в октябре. Абе считал, что повторяться опасно. Американцы не 
так глупы, чтобы позволить применять одну и ту же тактическую формулу дважды. 

9 ноября мой "Амацукадзе" вместе с группой из восьми эсминцев, чьим лидером был 
легкий крейсер "Нагара", вышел с острова Трук. 

На рассвете 12 ноября наш отряд соединился с эскадрой адмирала Абе, состоявшей 
из двух линкоров и трех эсминцев их прикрытия. Это произошло в районе острова