Подобное пренебрежение противником сделало очень рискованной всю операцию. По 
меньшей мере это сильно отразилось на проведении конвоя, который вместе с 
другими кораблями эскортировал и мой эсминец. 

Сорок один транспорт с десантом шел двумя колоннами на расстоянии 2000 метров 
между колоннами и 600 метров - между судами. Транспорты шли зигзагом со 
скоростью 10 узлов. Впереди колонн в строю пеленга шли четыре тральщика на 
расстоянии 3000 метров друг от друга. На дистанции 3000 метров от них строем 
фронта следовали три эсминца. Далее под прикрытием двух сторожевиков шел 
флагманский корабль конвоя - легкий крейсер "Нака". По одному эсминцу справа и 
слева от колонн охраняли ее среднюю часть. 

Дальнее прикрытие конвоя, в которое входил и мой эсминец "Амацукадзе", состояло 
из 2-го дивизиона эскадренных миноносцев и трех отдельных эсминцев, находящихся 
под общим командованием адмирала Танака на легком крейсере "Дзинтцу". Наша 
группа держалась мористее с левой стороны конвоя. Эсминцы этой группы принимали 
короткое участие в десантной операции на остров Тимор, куда они прибыли после 
завершения высадки на Амбон, а затем, 25 февраля, у Макассара присоединились к 
эскорту конвоя. 

Примерно в 200 милях позади конвоя величественно следовали тяжелые крейсеры 
"Нати" и "Хагуро". 

Колонна транспортов, растянувшаяся на 20 миль, представляла из себя весьма 
экзотическое зрелище. Плохо обученные команды бывших судов торгового флота, 
превращенных в войсковые транспорты, совершенно не считались с требованиями 
военного времени. Многие транспорты дымили трубами так, что дым поднимался 
почти на милю в небо. Несмотря на приказ о радиомолчании, вовсю работали 
судовые передатчики. Не соблюдалось и затемнение по ночам. 

Будь в этом районе подводные лодки противника, они могли бы хорошо потрудиться 
над столь легкой добычей. 

Утром 26 февраля море южнее Борнео было спокойным. Я проснулся после короткого 
сна в походной каюте и ознакомился с последней информацией. Наши 
разведывательные самолеты и агентура сообщали о мощных и обширных минных полях, 
прикрывающих побережье Сурабаи, отмечая также, что подходы к берегу заграждены 
корпусами затопленных судов. 

В 8 часов утра из собирающихся на юго-востоке облаков неожиданно вынырнула 
летающая лодка "Каталина", держа курс прямо на мой эсминец. 

"Прямо по курсу самолет противника. Открыть огонь!" - скомандовал я. 

Один из наших зенитных пулеметов встретил "Каталину" длинной очередью. Та 
сбросила бомбы немного раньше, чем нужно - огромный столб воды встал примерно в 
500 метрах от носа "Амацукадзе". 

"Каталина" развернулась, набрала скорость и быстро исчезла в облаках 
юго-восточного горизонта, откуда и появилась. Все это произошло настолько 
быстро, что мы даже не успели поволноваться. 

Я был весьма озадачен тем фактом, что самолет-разведчик противника решил выйти 
в бомбовую атаку, выбрав при этом почему-то эсминец вместо набитого войсками 
неуклюжего транспорта. Но как бы то ни было - появление "Каталины" говорило о 
том, что противник хорошо осведомлен о проводимой нами операции. 

Второй загадкой этого дня было появление на горизонте большого белого парохода, 
идущего прямо на нас. Рассмотрев его в бинокль, я понял, что это госпитальное 
судно водоизмещением около 4000 тонн. 

Мы подняли сигнал, приказывающий пароходу остановиться для инспекции и пошли 
навстречу ему. В бинокль я видел, как небольшого роста пожилой мужчина 
дрожащими руками застегивает на себе форменный китель на крыле ходового мостика 
судна. Видимо, это был капитан. 

Сблизившись, я прочел название на борту парохода - "Оптеннот". Книга регистра 
подтвердила, что это голландское госпитальное судно. Лейтенант Горо Ивабучи и 
шесть вооруженных унтер-офицеров составили призовую партию, которая поднялась 
на борт плавгоспиталя. 

Примерно через час они вернулись и доложили, что на борту парохода, помимо 
команды, находятся пятнадцать врачей и медсестер. Я запросил инструкций у 
адмирала Танака, который ответил: "В этом районе даже госпитальное судно 
нежелательно. Отправьте его на тыловую позицию на якорь вместе в нашими судами 
снабжения". Таким образом, почти все утро я потратил, эскортируя голландский 
пароход. Передав его наконец командиру отряда транспортов снабжения, я полным 
ходом поспешил обратно ив 14:15 снова вступил в охранение конвоя. В этот момент 
над конвоем появилось несколько истребителей, взлетевших с Баликпапана, чтобы 
обеспечить нам воздушное прикрытие. Адмирал вызвал их после того, как нас